Весенняя прелюдия
Печатается в сокращении
1
Все было великолепно, все было замечательно. Нежный, трепетный, он обхватил ее за талию и поцеловал. Она выгнулась под его руками, сидя на диване в зальчике. Эта негромкая музыка и разбросанные блики на потолке и стенах… Блики цветного света…
Последний раз они шли по городу в обнимку.
- Подожди, - он метнулся к каштану, украшенному белыми конусообразными “свечками” каштанового цвета. Она еще долго несла эту ”свечку” в руках, не выбрасывая; она читала ему стихи из Крахта:
«Коль любовь улетела как птица, коль уже не вернется назад,
отчего мне по-прежнему снится твой загадочный, ласковый взгляд…
Я шепчу твое имя часами, и ловлю его так, как сейчас…
Отчего счастье ищут годами, а находят один только раз?!»
Последний разговор, последний вечер “на двоих”. Так было тихо, удивительно тихо на вечерних улицах. Уютные маленькие улочки, украшенные вишневым цветом, и ароматом еще нераспустившейся сирени…Они на удивление хорошо ладили в этот вечер, и разговор их был на удивление хорош.
- Ты сегодня такой серьезный, я от тебя такого отвыкла.
- Я просто устал очень… Измотался, понимаешь.
...Поцелуй, бесконечно долгий и прекрасный… Было светло от фонарей; они шли в обнимку. Весна! Весна, наполняющая все вокруг своим цветением и нежным, чистым, заново рождающимся благоуханием жизни. Они говорили об этой красоте, вдыхали, остановившись, аромат свисающих ветвей.
- Что это, яблоня?… Нет, вишня. Так здорово. Скоро сирень распустится, настоящая, махровая, какая тебе нравится. Фиолетовая… Распустится - обязательно нарву.
- Сегодня ровно месяц…
- Как мы познакомились? Ты что, запомнила?
Он сказал о том, что сегодня почти все, как месяц назад. Да, они шли тогда, обходили все ямки и лужицы; и их объятия были крепки настолько, что казалось, их друг к другу приклеили. Он вновь много говорил о себе. Про отца, про драки, о своих болячках и мелких неприятностях. Откровенничал с такой легкостью, будто бы чувствовал, что ей-то все это можно раскрыть…
Высокий светленький мальчик с аккуратными ушками, одетый в зеленую маечку с капюшоном и летнюю «катонку». И такой пытливо-внимательный взгляд. У него выбита ключица на левом плечике, и туда так хотелось припасть губами и поцеловать.
2
Они проходили улочку за улочкой, любуясь своим отражением в окошках палаток, работающих круглосуточно...
Дома быстренько вскипятила чайник, собрала на стол, и с глубоким вздохом вышла с кухни. Молниеносно проносились в памяти обрывки воспоминаний, Ленькины откровения, какие-то невнятные чужие слова, которые вдруг, в одночасье нарисовались в одну слаженную полноценную картину: тогда на заводе Юрка пострадал из-за Ленькиной халатности. "Я встану и мы выбросим к черту эти костыли!", - сказал Юрка в ту душистую раннюю весну, когда пара ненадолго остановилась возле калитки.
Из комода достала старенький "ридикюль", из него - пакет, где хранились документы, и вернувшись на кухню, положила его на стол. В горле у нее было сухо, и сказать что-либо вслух оказалось бы чрезвычайно тяжело. Она знала эту свою особенность, и шумно вздохнув, молча указала на «ридикюль».
«Ма... ну я пойду уже. Пора. Мне еще дядю Юру нужно как-то подготовить», - сказал мне мой ребенок и виновато чмокнув свою «ма» в щеку, направился к дверям. Сколько же будет продолжаться эта мучительная тоска...
...Сейчас я смотрела в затылок своему сыну и видела его, своего мальчика в потертой "катонке", с выбитой ключицей и вихрастым кубанским чубом.
3
Ленька стоял на перроне с незнакомым ему скомканным чувством. В подмышечную впадину неудобно упирался старенький «ридикюль», но Ленька старался этого не замечать. Ему предстояла первая встреча с отцом.
Поезд из Краснодара должен был прибыть с минуты на минуту.
Мария Кириллова, 1995г