Донельзя поверхностная аллюзия к Артюру Рембо
Тяжеловесная эмблема волос
Множественные завитки
Бегство по локонам
Стремление прочь
Отвлечение
Блуждание в темени искусственных кудрей
Жестких и непреклонных
На каждый грех – по колечку
Длиною в приступ боли
Все, что осталось от вымышленного льва
Странная эбеновая грива
Тем больше несуразностей укроет она
В насмешку, ненастоящая, налита она силой
Лицемерная эмблема волос!
Роковая чернота
Спасительная –
Взгляд бежит прочь от лица
Пепельного
Грозящего испугать
Из-под покрова разъедающего снега
Прочь от лица
К бывшей некогда великолепной плоти
Скрытой под алыми шелками
И скрипучими кружевами
Покровы, вытканные из пылающих облаков
И вероломной морской пены
Никуда не деться –
Призваны скрывать
Прискорбное и злорадное действо
Там, в душной тьме
Кожа трется о нежные ткани
А на ней непрестанно взрываются
Раны самых насыщенных цветов
Из причудливо изменившихся черт
Сложено неспокойное тело
Опирающееся на пару шатких свай
Хрустальных ног
Хрупких, будто произведение искусства
Которому нет цены
Каждый шаг пронизан опасностью
Все может обрушиться в любой момент
Кости оделись в несчастливое тело.
Перед ярусами –
Непривычная трезвость
Среднего роста
Дрожит воздух, шарахаясь от нее
Мертвыми змеенышами извиваются по спине
Ненастоящие волосы
С пепельного пергамента
Кажется, вот-вот слетит какая-то буква
Несуразною печатью прикреплены к нему
Два ярко-алых лепестка
А под роскошными тканями
Беззвучно взрываются многоцветные раны
Перед ярусами –
Воплощение отверженности
Среднего роста
Плавятся лица, отстраняясь от него
Два ярко-алых лепестка
Припечатывают зудящую правду
К лощеным умам
Каждый шаг грозит падением
И смехом
Перед ярусами –
Неожиданное хладнокровие
Среднего роста
Беззвучные взрывы
Под алыми и белоснежными покровами
Испытывают на шаткость
Это некогда восхитительное тело
Кичливые и пестрые
Незримо рождаются они
На благодатной плоти
Яростнейшие краски
Придуманы для них
Перед ярусами –
Глашатай правды
Среднего роста
Жерло самого опасного орудия –
За ядовито рдеющими лепестками
Зловонная и темная пропасть
С твердым и бесконечно гибким жалом внутри
Которое одновременно
Овивается вокруг всех умов
Что таятся под целомудренно аккуратными париками
Овивается и сжимает
Не опустит, даже если все величества мира
Хором крикнут: «Довольно!»
Это оно осушало кубки Бахуса
Это оно услаждало тысячи уст
И других телесных врат
Это оно роняло жгучие капли яда
На бумажные листы –
И из капель складывались буквы
Вычурное и простое донельзя
Будто бы существует отдельно
От несчастливого тела
Взвешивая мысли мгновенно
Непреклонно хлещет словами
Перед ярусами –
Воплощение ума
Среднего роста
Образ жуткой феерии
Кошмар, что мыслит слаженно
А молвит безупречно
По неровному кругу
Движутся хрустальные ноги
Из последних сил поддерживая
Шаткую конструкцию
Вокруг нее завертелись судьбы
Королей и подданных
Пепельное лицо
Тяжеловесная эмблема волос
Шаткие ноги
Незримые взрывы ран
Жерло орудия, на которое бросаются
Справедливые рукоплескания
Мимо волнующихся ярусов
Движется воплощение торжества
Среднего роста
Обминает трон
Не задерживаясь ни на мгновение
Не успев отбросить и тени
Воплощение эгоцентрической системы мира
Втаптывает в каменный пол
Восхищение собою
Одно из свойств человеческой памяти
Явно придется ему не по душе
Спустя столетие
Попросит некто
Позабыть дорогу к месту своего погребения
И она будет вымощена прихвостнями вечности.
Перед бездной –
Воплощение красоты в несчастливом теле.