Утро тенистое.
Роща раздетая.
Чёрные воды без дна.
К старенькой пристани
Лодку газетную
Мягко толкает волна.
Бусины-зёрнышки
Грусти нахлынувшей –
Слезы блестят на щеках:
В бездну озёрную
Взгляд опрокинувши,
Плачет усталый монах.
Нехотя морщится
Влага зеркальная,
Всплеском глотая печаль.
...Лысая рощица,
Звон наковаленный... –
Всё опостылело! Жаль.
Грезится верному
Город игрушечный,
Лето, пожарный восход,
Пальмы, таверенки,
Пляжницы-душечки,
Белый гигант-пароход,
Галька хрустящая,
Клумбы опрятные,
Модный залетный артист.
Шлягер привязчивый.
Кушанья пряные.
Пекло. Поддельный Матисс.
Фантики яркие.
Руки вспотевшие.
Радужный след на воде.
Мусорник парковый.
Бабки с орешками.
Фильм – как всегда, с Депардье.
Дети крикливые.
Грудь неодетая.
Муха в грушовом пюре.
Булочки с ливером.
Драка кастетная.
Гонг. Пионеры в каре.
Дансинги тесные.
Тенниски липкие.
Шумный соседский диван.
Хмурые местные.
Пальчики гибкие
В чей-то крадутся карман...
В ужасе южные
Сны разбегаются.
Крошится прахом мечта.
В чёрную лужицу
Слезы срываются.
Шепчут молитвы уста.
Небо помятое,
Листья опавшие –
Словно прилипли к воде.
Утро. Полпятого.
Стайка монашенок.
Лес – так привычно раздет.