Тень пробежит,
чуть хрустнет лёд,-
и счастье сбудется.
Взойду на новый эшафот
весенней улицы.
За всё заплачено сполна
огней монетами.
И дорогая тишина
перед рассветами,
теперь до одури - моя.
Её приданное:
окоченевшая страна,
окно нежданное.
Апрельской глубиной стекло
недаром тронуто.
Ещё немного и светло.
Не надо золота.
Щедра предутренняя топь
как одиночество.
Деревьев ветреный озноб
сулит пророчество, -
о том, что подожгут слова
ночные области.
И снова вырастет трава
средь мук и горести.