Щукой велено давно, чудо я хочу одно! Часть третья

       
       Что-то времени проходит,
До ушей царя доходит,
Как Емеля в граде был.
И, по что не забыл,
Войску царь даёт указку:
«Чтобы срочно, без огласки
Дурака да во дворец
К нам доставить! Всё, конец!»
       Да, указ царя не шутка,
И его ты с прибауткой
Не исполнишь – тут серьёз.
Генерал садится в воз,
Бравых воинов подзывает,
И отрядик сей шагает
Прям к Емеле, во село;
Вот уж видно, вот оно!
В избу генерал заходит
И с Емелей речь заводит:
«Доигрался, ты, дурак!
Одевайся, ты, дурак!
Отвезу тебя в столицу
Пред царёвую десницу!»
«Неохота – передай!»
«Ах, ты так! А ну хватай
Два солдата справа слева
Арестуйте-ка Емелю!»
«Что-то я не понял вас.
Под конвой меня сейчас?
Нет, с печи слезать не буду,
А уйдёте вы отсюда!
Щукой велено давно,
Чудо я хочу одно.
Ну-ка, бравых воинов ножки
Побежали по дорожке,
А пузатый генерал
Словно мячик поскакал!»
Что случилось тут, кто знает,
Люди зрели – убегают
Быстро воины от села.
Вот такие вот дела.

       Удивился царь такому:
«Генералу, боевому,
Чтоб не справиться, да с кем?!
С дураком! Уйди совсем!
Так, кого бы мне отправить
Пыл Емели поубавить?
Эй, министр, иди сюда!
Вот, что, братец, ерунда
Получается такая.
Генерал, сам не желая,
Не привёл Емелю к нам –
Дело, знать, не по зубам.
Отправляйся ты к Емеле.
Да смотри, коль чрез неделю
Здесь не будет молодец –
Голове твоей - конец!»
«Вот, чем царь от нас, от грешных
Отличается, конечно –
Подмахнёт один указ
А с кого он спросит? – с нас!
Что ж, теперь давай считаться:
Чтоб с главою мне остаться
Тут не силушка нужна –
Хитрость хитрая важна.
Коль он силы не боится
С ним попробую сразиться
По-другому, добротой
Завлеку к царю в покой!»

       Накупил министр орехов,
Петушков, что для потехи
Дарят детям, фунт халвы,
СахарУ две головы,
Три коробки черносливу
И заморское, слышь, диво –
Персик, с кожей нежный шёлк –
Знал министр в подарках толк.
Всё сложил в свою повозку.
И, наутро, по-морозку
Он покинул стольный град.
«Ну, теперь пути назад
Нету мне, вперёд к Емеле!
Я не я, коль в самом деле
Не смогу его купить,
Не смогу уговорить!»

       Хоть и длинная дорога
От порога до порога,
Но конец пришёл и ей.
И министр поскорей
Спрыгнул наземь из повозки,
Взял подарки и, по-свойски,
Двум невесткам говорит:
"Что, Емеля всё лежит?
А его наш царь родимый
Приглашает в гости ныне.
Мол, приедет Емельян,
Будет сыт всегда и пьян,
А ещё сулил он красный
Подарить кафтан. Напрасно
Емельян всё спит да спит,
Так и счастие проспит!"


       Хитрый был министр, ой хитрый...
Дверь-то в дом была открыта,
И Емеля разговор
Слышал с самых ранних пор.

«Что ж, - сказал он, - с верной щукой
Не страшна мне их докука.
Ты, министр, ступай вперёд,
Я же, часа не пройдёт,
За тобою следом буду!»
Тот уехал, снова чудо
Будет наш Емеля звать,
Чтоб от щуки помощь брать.
Повернувшися к окошку
И прикрыв лицо ладошкой:
«Щукой велено давно,
Чудо я хочу одно.
Ну-ка, с места, печь, снимайся,
Да в дорогу собирайся,
Едем мы к царю с тобой!»

       Тут поднялся шум да вой,
Крыша в доме зашаталась,
Затряслася, заигралась.
По углам раздался треск,
Что собаки все окрест
Испугались, замолчали.
Печь, сломав стену в начале,
Покатила вдоль села
По дороге, что вела
Прям к царю. А наш министр
До царя доехал быстро
И доклад ему несёт,
Что, мол, часа не пройдёт,
Как увидим мы Емелю.

       Не соврал, и в самом деле
Печь въезжает во дворец
Удивился царь-отец,
Но другим не подал виду:
«Ты, Емеля, нам обиду
Своим действием нанёс –
Будку стражника разнёс,
Взбаламутил населенье
И, поэтому, прощенье
Должен ты у нас просить!
Говори и, может быть,
Мы простим тебя!» И что же?
Да, Емеля не вельможа,
И по-ихнему болтать
Не учила его мать.
«Вот, что, царь, прошу прощенья
За непрошено вторженье,
Но увидел, что у вас
Дочь на выданье как раз!
Коль надумаю жениться,
Сможем с вами сговориться?»
Царь от наглости такой
Лишь затрясся головой,
А Емеля щуку снова
Вызывает, нам знакомо:
«Щукой велено давно,
Чудо я хочу одно.
Царска дочь Марья-царевна
Пусть меня полюбит верно!
Ты же, печь, ступай домой
По дороге столбовой!»

       Повернулась печь, вздымила,
Не поехала – поплЫла,
Как велел Емеля ей,
Не потише, поскорей.
В избу печь вошла и встала,
Как до этого стояла.
А Емеле – благодать,
Любо на печи лежать!