Весь мир лежал тогда больной.
Болезнь ужаснее чумы,
Накрыла страшною волной,
Тела разила и умы.
И вот тогда пришли ко мне,
И положили тот эскиз.
Пошли мурашки по спине
И сердце пало сверху вниз.
На том рисунке человек
И он лежит глаза закрыв.
И не видать движенья век,
А на груди его нарыв.
А мне кричат: - Спаси его!
И уши режет дикий плач.
Но я не знаю от чего,
Ведь я художник, а не врач.
Но все ж помочь пытаюсь вам.
Хоть не могу я быть Творцом.
Микеля Анджелло Адам
Пусть мне послужит образцом.
Я от волнения притих,
Немеют пальцы как протез.
Но я кладу тончайший штрих,
Как хирургический надрез.
Рисунок ожил. Черный гной
Потёк вослед карандашу.
И кровь пошла густой пеной,
Стремясь по грифелю-ножу.
- Да помоги же мне,Господь!
Я прошептал едва дыша.
И распахнул больную плоть...
Под ней остывшая душа.
Но я волненье одолел,
И растопил жестокий лед.
Дыханьем душу отогрел
И соскоблил с неё налет.
Теперь прозрачна и чиста.
В ней жажда жизни не умрет.
Как гладь бумажного листа,
Она рисунка счастья ждет!
Они ушли. И навсегда
свой отменили карантин.
И это правда не беда,
Коль заражен всего один.