Снег над пустынной станцией,
как занавесь над конторой,
струится белесой мантией
над грязью и солидолом.
Ложится мягкой прокладкой
между бетонными шпалами,
думая: "Эту угрюмость
можно смягчить, пожалуй.
Я посмотрю, что делается
в гречневой каше гальки.
А рельсам к лицу белое -
хорошо оттеняет гайки.
Я скисну, промокну, продрогну,
пожухну и почернею,
вомну в себя след обходчика,-
если, конечно, успею."
Простынею анатома -
грязную и неумытую,
снег накрывает станцию,
умершую от забытости.
Тишь. Пассажиров не видно.
До прохода товарного
Январь на станции Лида
Ночь бесцветности празднует.