Приблизительно так

 
Озирается время: «Поэты, ау!» -
Только вкрадчивый шелест бумаги -
То ли ветер колышет густую траву,
То ли шастают свиньи в овраге...
 
Ни души. И откуда тут взяться душе,
Если душно, как в пекле у чёрта,
Если нищие духом довольны уже
И свободой четвёртого сорта.
 
Всюду плесень и пыль, всюду темень и мрак
По пропахшим сивухою кухням.
А какой-то чудак, нарядившись во фрак
Исполняет на флейте «Эй ухнем!»
Это - первый поэт. Он своё ремесло
Изощрил ублажая ублюдков
И теперь веселится (от слова «весло»),
Помутившись частично рассудком.
 
А за дальней горой притаился второй.
Он лелеет в себе пессимиста.
Эту жизнь он считает дурацкой игрой,
Но, похоже, играет не чисто.
И не часто.
 
       Вот третий сидит на столбе,
Принимая, как должное муку.
Он давно покорился постылой судьбе
И постиг в совершенстве науку
Слышать, видеть, предвидеть, смекать, примечать,
Но - скрывать свои мысли и чувства.
Там, где надо кричать, он молчит, где молчать -
Он кричит. Вот такое искусство.
 
Приблизительно так. А луна высока...
«Эй, поэты!» - разносится эхо.
И от черного страха немеет рука,
И дрожат занавески от смеха.

1988