И снова я в беззвучном мире,
где каждый звук - волшебный труд;
его в украшенном потире
хранят, бродягам подают.
Моё причастие недолго.
И поглощает звук вино…
у дольних ваз стоят подолгу,
смущённо слушают давно
угасшей жизни тонкий голос,
звенящий шёпот чистых грёз,
и узнаёт в нём каждый волос
пьянящий запах тубероз.
И пусть миры смежают веки -
Не так бессмертное вино
вольётся в праздничные реки
там, где венок упал на дно.