К стенам липли декреты, ораторы тратили
Красноречья тротил на подрыв площадей.
А войска на фронтах – офицеров по матери,
Прямо с поля сраженья – в пшеничность полей.
Император отрёкся, и Белая Гвардия
Ещё только порола нашивки с шинелей,
А германская армия, порох не тратя
Занимала оставленный красными Ревель.
И крестьянские дети в глуши городов,
Нищей стаей по питерским улицам, вспять,
Шли в двенадцать, неспешное эхо шагов
Обгоняя в поземке, и первым - Распятый.