он мне в грудь вошел всем весом
ураганом, мелким бесом
по-тифтонски напролом
оголённым черепом
все выдавливал и мазал
крепким пальцем снег по глазy
жадно ноты ковырял
и слепил затылком зал
вечный пленник тесных камер-
ных концеров, он руками
чтоб до занавеса жить
душы тянет дальше, дальше
к старой лампочке дрожащей
в свет, ее порвавший нить.