Елена Миронова "КАЧАЛСЯ СВЕТ НА ТОНКОМ СТЕБЕЛЬКЕ..."
…А в комнате иная жизнь текла:
к лицу склонялась лампа близоруко,
и ночь, где больше не было ни звука,
плыла по обе стороны стола, —
задумавшись о чем-то о своем
и не касаясь ни рукой, ни взглядом...
Мы с безупречной тишиной, вдвоем,
неразделенные — очнулись рядом.
Качался свет на тонком стебельке,
к нему тянулось, прорастая, Слово,
и тишина, припавшая к щеке,
была уже не более, чем повод —
открыть окно, бессонное, и стечь
на дно травы, и ощутить под кожей
желание врасти всей кровью в речь… —
и первый звук вдохнуть неосторожно.
Морской бой с ЛИНКС:
...А в комнате иная жизнь текла:
ворчал паркет жестокой лакокраской
в ночи, и лампа ветренною каской
скрывала корни моего стола, --
задумавшись о чем-то о своем:
о боли стен и об ушах карниза,
о том, как плыли мы за окоём
по дну кровати в родственной репризе.
Качалась медь под тесным потолком,
ее рукой отталкивала полночь
из страха Разума; и темным уголком
губы она звала Безумие на помощь,
желая стечь по жёлобу зонтов,
укутываясь крыльями мгновенья,
осознавая: нет, еще никто
не понял моего стихотворенья… (пародия)
*
Жизнь не текла – слегла в анабиоз:
неделю без живительной подпитки…
Паркет всухую пялил маргаритки
на воцарившийся вокруг хаОс.
Трезвея с каждым часом все сильней,
отбросив кринолин в потертый угол
по щиколотку в медной тишине,
стояла лампа, стянутая туго
корсетом комнаты… А ведь не так давно
качаясь средь густой коньячной давки,
она перелюбила стол… окно…
диван и кресла в трепетных булавках…
Остановись, мгновение!.. Увы:
хондроз, цирроз и прочие коврижки
лишили всех таинственной травы,
в которой нет ни дна и ни покрышки... (авторский отклик)