Как тяжело искать кота вслепую,
Когда он есть, но знают все , что нет,
Обшарен одесную и ошую
Чулан, и коридор, и туалет,
И снова коридор, его колена,
Ловушки, закутки, и тупики,
Там от кота и тени нет на стенах,
Во тьме скучают мухи, мотыльки.
Они застыли без ориентира :
Никто летать вслепую не готов,
А по углам – пустая паутина –
В ней нет ни насекомых, ни котов.
Лишь чернота – Малевич отдыхает,
И тишина – услышишь предков зов,
А кот по черной комнате ступает,
Не оставляя на полу следов.
И он ложится, печь собою греет,
И чистит в дымоходе языком,
Он все умеет, все он разумеет,
С любыми лабиринтами знаком.
Дорогу переходит Минотавру,
И на ловца бежит не глядя бык,
А кот, Тесею уступая лавры,
Ступает дальше, мягко, как привык.
Потом в клубок играет с Ариадной,
Играет в шашки, черными, со мной,
Всесильный, вездесущий и всеядный,
Двужильный, шестикрылый и трехрядный,
Двубортный, шестиосный, заводной.
Он захотел – мышей в полет отправил,
Хвостом вильнул, и те же мыши – в пляс,
Да, этот кот, он самых честных правил,
И он урок любому преподаст.
И кто сказал, что черный, а не рыжий,
И вообще, что кот он , а не рысь,
Но вся беда, что я его не вижу,
И наугад взываю : появись.
Явись на крыше ночью, в лунном свете,
Явись в дыму, в ответ на чей-то чих.
Пока тебя воочию не встретил,
Не знаю как закончить этот стих.
Ты – мой маяк, мой свет в конце тоннеля.
Ты о песчаник точишь коготки…
Бегу на звук, и снова мимо цели.
И падаю, и множу синяки.
Ты подойдешь – потрешься о лодыжку,
Но исчезаешь – только я нагнусь,
Да ты со мной играешь, словно с мышкой,
И я давно уже в твоем плену.
И кто из нас – добыча, кто – охотник,
Кто персонаж поэмы, кто – поэт,
Кто зверь, кто плод фантазии бесплотный,
Кто первым, наконец, увидит свет?
Кто повернет случайно выключатель,
Тот подведет под виршами черту,
Все то что нацарапал я не глядя,
Читать отдайте черному коту.
А на словах бродягу успокойте :
Я более не жажду встречи с ним,
Ну как себя отыщешь в черной комнате,
Я ж , как и он, во тьме неуловим.