В мирке карманном плачет наизусть,
цены себе не зная, покрывало
немой арахны; колосится грусть
и зубы режутся, а смерть стоит за малым
и улыбается, пуста, что так любим
затёртый облик; жизнь, от тока крови,
лирична и тонка к пустой своей любови,
по памяти творит потёртый образ; но творим
по памяти, как всякая цитата,
он не выходит из своих кавычек,
в мирке карманном тянется куда-то
в себя безлично.