Маятник

Мы жили в тихом уголке, будто семейство математиков,
По вечерам пили черный кофе и смотрели в черное небо.
Жили относительно спокойно, хотя довольно
Часто на экране телевизора мелькал
Борис Неврозов, за этим следовало сообщение,
Что упал самолет, и уже не хватит бумаги,
Чтобы делать игрушечные.

Тоже самое – с флотом.
**
ЛЕТНЕЕ

В зеркалах в ту пору было отражение
Типа «Граф, это же наши лошади!».
Смерть здесь считалась чем-то сродни лотереи,
И участие в ней не особо пугало.
Тем не менее, каждый строил дом (чтоб было, откуда вынести),
Воспитывал сына, (чтоб было, кому оставить дом),
И выращивал дерево (на гроб).
К лотерее они готовились, конечно, проще,
И если выигрывали, были до смерти рады.
**
ДВУСТИШИЕ

Она гадала на кофейной гуще,
Узнать хотела светлое будущее.
**
БЕЛОЕ СТОМАТОЛОГИЧЕСКОЕ

Для здоровья полезно трио «Солнце-Воздух-Вода»,
Из них стоматолог отдает предпочтение второму и третьему.
Если еще и за окном Солнце, то это уже удача.
Но перед этим он с утра обязательно сверлит дыру в стене,
И советует не закрывать рот,
Отчего молчуны в беспокойстве.
**
ИЗ ДАНИЭЛЯ ДЕФО

Робинзон делал засечки на деревянном столбе.
Отмечая тем самым срок своего пребывания.
На острове. Засечки означали дни.
В наши дни засечку в единственном
Числе можно увидеть лишь на бутылке.
Лимонада. Да и то среди начертанных
Дней. Означает ли это шаг в сторону
Модернизма, усовершенствования?
Вряд ли, скорее всего, то что раньше
Отмечало срок давности,
Теперь пользуется его формами,
И отмечает срок годности.
**
ИЗ АЛЬБЕРТА ЭЙНШТЕЙНА

Вселенная возникла в результате взрыва,
Вследствие этого сама жизнь на скромной
Планете есть непрерывное разрушение.
Но если планета и в самом деле
Возникла из Солнца, то египтяне
Оказывались когда-то правы
Молясь своему Богу Ра.
**
ОТ СКУКИ

От скуки можно играть в шахматы то за черных, то за белых,
Есть при этом соответствующий шоколад,
Или встречаться то с блондинками, то с брюнетками.
Главное – не увидеть матроса или зебру,
А тем более – матроса на зебре.
Если и это не поможет, можно зайти в гости
К гастроинтерологу, с цветком, который называется зонтик.
Или и в самом деле с зонтом, и сказать,
Что начинается дождь.
А в другой руке можно зажать пятак,
Чтобы быть ближе к Милну.
**
В магазине «Фитиль» есть план эвакуации, на случай если случится пожар,
Хотя это, всего лишь, заката жанр.
Магазин «Механика», что находится рядом,
Соперничает с программой «Вести» и магазином «Атом».

И в бакалее нет ничего, кроме бокалов,
И в библиотеке заложена идея бара.
**
В раю, наверное, навалом медсестер в виде ангелов,
Или наоборот, но, как бы там ни было,
Рай находится, как бы, рядом с плохой больницей,
Будто следствие пристает к незамужней причине.

В раю, наверное, навалом ангелов в виде медсестер, или наоборот,
Но если их видеть зимой, то получится тавтология.
**
У любви и новоселья общее то,
Что кажется, что это на всю жизнь,
И вдруг замечаешь, что уже с третьей женой
Живешь все в той же квартире.
**
В могилу всего не утянешь, из важных вещей – только тайну,
Тает снег, (этот процесс называется таймер),
По наречию данного населения,
Которое изобрело судебный процесс старения.
Которое о повадках поводня
Сообщило чуть позже полдня.
Но когда смотришь в окно,
И видишь в нем только воду,
Думаешь, вот оно –
Пятое время года.
**
Посмотри, вокруг зоопарка природа дикая,
Ты – арфистка, и звать тебя – Эвредика.
Для немцев любой поэт – это диктор.
Выкидыш – это падеж родительный.
Ну и что, что от стюардесс нам остался лишь сахар,
А сами они предпочли его крупные формы, такие, как облака?
В поездах продаются иконы, вместо игральных карт,
Да и карта похожа на дно рюкзака.

Неважно, что «Гадкий утенок» оказался на самом деле рецептом,
И в рукавах речки спрятаны трефовые карты церкви.
**
-Посмотри, на пожарнике шапка горит,
-Нет, это курица или метеорит,
Ты говорила, что пьянство есть алкоритм,
И кулинария в будущем спасет Рим.
**
И девизом возьмет наше братство
«Даешь свободу, равенство, рабство»,
Братство держится на доброрадстве,
Как банк на чьем-то богатстве.
Эту песню удобно петь в черни рядов последних,
Пускай эта песня – только посредник,
Между листами,
Это – схема того, что там, где закрыты ставни
Всегда находится место сплетне.
**
Каждая дверь в гараж считает себя Сезамом,
Говорят, что в институте благородных девиц теперь Голубой зал,
Узнать бы только, кто это сказал,
Пусть опишет, что творится в казармах.

От войны до охоты всего один залп,
Но как зал переходит в казарму, пусть даже в ряд казарм,
Все вообще умножается –
Не тщеславия в Сорочинцах ярмарка,
А честолюбия базар.
**
КАРДИОЛОГИЧЕСКОЕ

Места для любимых в сердце назывались
Сердечными камерами, что подходило, скорее,
Заключенным, или Крылову, с его «уголком в
Сердце».Но, так или иначе, это были места
Для любимых, а коронарные артерии –
Путями к сердцу мужчины,
Что проходят через желудочек.
**
Отложу все дела в Пандоры долгий ящик,
Если придет осень, то буду питаться падалью,
Листьев ее. Чем выше запретный плод, тем он слаще,
Плод запретный от древа познания недалеко падает.

Однотипные первоклассники шествуют,
С рюкзаками и расписанием, как путешественники.
**
Я не узнал вора – значит он будет богатым,
Из русской культуры шахматы пользуются полями и матом,
Снегопад. И в аптеках навалом ваты.
Знать, в ногах правды
Нет, оттого что следы, помнят только о лике преступления,
(Знать любимая карта у кардиолога – червонный король),
И ты – это уже не ты, а остатки гарема,
И время к тебе относится, будто к градуснику - алкоголь.
**
НЕЦЕНЗУРНОЕ

Когда-нибудь, когда нас уже, вероятно, не будет,
Должно появиться наречье, в котором,
Обет их безбрачия – целибат
Превратится, верней всего в «Цель – е…ь»,
Что можно считать почти лозунгом, или призывом,
Все уже готов к такому переходу, только мы
Еще есть. Мы на новом месте в старом кафе,
Из которого открывается новый вид на маленький домик
Где тоже неплохо готовят кофе и бутерброды,
Но только с утра.
И это можно считать отражением
Языкового перехода в том числе…
Потому что, скорее всего, одно перейдет
В другое непременно с утра.
**
-Кому и крыша служит кровлей,
-Кому и кровля – хуже крыши,
-Когда влюблен – неравнодушен,
-Когда влюблен – неровнодышен.
**
Я работал в казино на полставки,
Я, так сказать, диссидент в отставке.

Одна девушка разбила мне часть эндокарда,
И теперь в кармане всегда червонная карта.

Я приобрел словарь не того Даля,
Звезды – не часть небесных погон, а медали,

Хоть я – не ладья, но всегда остаюсь крайний,
Главное преимущество колодца перед краном,

В том, что колодец, так сказать, автономен,
Т.е. что-то, да экономит,

Он отделен от какого-нибудь коллектива,
Т.е. не с кем делить плоды перспективы.

Так географ нанесет страну под названием Лексика,
А мы, как ее коренные жители поселимся в Мексике,

Вот отрывок из сказки «Она несла обгорелые пирожки
В своей корзинке красного цвета для бабушки».

Или «Анна Каренина на шее».

Церковные свечи боготворят торшеры.
**
ТРИ МАЛЕНЬКИХ СТИХОТВОРЕНИЯ
1
Гардероб от обилия сумок, был как странное кенгуру.
С обилием ручек, лап, рук,
(Сложно нарисовать рисунок).
2
Какое счастье влезть в карман к экономисту,
И тавтологии такой услышать шелест,
Так кран пригоден к машинисту,
Так свечи молятся торшеру.
3
У меня был один знакомый философ,
Ему крюк для петли служил знаком вопроса.
**
Пора перестать рыть другим яму,
Иначе узнаю, где собака зарыта,
Один Толстой заботится о крестьянах,
Другой пишет роман «А элита?».
**
Ильф дружил с Булгаковым,
И кот Бегемот чинил тот примус,
Что зажигали соседи Лизы;
Да и Бендер носился по Москве,
Как Воланд.
**
Родина-Мать вступает в тайное общество Меча и Орала,
Карла Клара за кораллы карала.

Ученика и поезд роднит расписание,
Не садись в чужие сани, если они не подъехали сами.
**
ОТКРЫТКА ХЕМИНГУЭЮ

Осень пришла. Скажем дружно «Прощай, фиеста»,
Посмотрим на море, пока оно не замерзло,
Переведем взгляд на старика, что идет с оружием.
**
В этих мрачных краях джинны снова лезут в бутылку,
Над канцелярским отделом ночь – копиркой,
Белая, над ним, выглядит, будто калька,
Для ювелира – зеница ока – хрусталик.
**
ТЕАТРАЛЬНОЕ

Участвуют: Известный взяточник князь Долгорукий,
           Меч в роли плуга      
       
Также: Второплановые артисты:
       Шахматные фигуры, влиятельные лица,
       В виде массовки – милиция.
Что будет? Пьесы: "И на иконах бывают знакомые морды",
                "Жизнь, как средство против аборта".
     
**
ПРИМЕЧАНИЕ К СТИХОТВОРЕНИЮ

Когда-нибудь будет язык,
В котором, скажем, «Ловить» исчезнет как процесс.
И останется только «Словить».
Рыбак будет заменен на «Ловец»,
«Ловец» на «Словец»,
И рыбака приравняют к поэту.

Именно учитывая все это, следует понимать
Строчку «Баскетбольный мяч – как ловкая
Рыба попавшая в сети».
**
РАЗВИВАЯ КАТАЕВА

Вон два шахматиста пьют.
Сейчас допьются до белых слонов.
В. Катаев.

Шахматисты допились до слонов белых,
Учителя – до белого мела,
До белого флага допились воины,
Издатели – до бумаги новой.
**
НА ВОЗВРАЩЕНИЕ ПТИЦ

Возвращаются, чтобы глотнуть талой воды,
Точно душа покойника в родной дом,
За тем же,
Но в отличие от души, размножаются.
Здесь, потому что не знают иностранных языков.
**
Любой экзамен для тебя – экземен,
Ты никогда не приходишь ко мне одна,
Стрелки часов твоих указывают на север,
Ночью снятся тебе великаны, что говорят «Пей до дна!»,
Но вместо бокалов с вином протягивают колодцы,
(А при этом на Родине – Сухой закон)
Но, чаще всего, снится что-то попроще
Помесь нетрезвого с иноходцем,
Или мелодии Иерехона.
**
Пуговицы на халате врача, как таблетки,
Математик на стрелку глядит, как на вектор,
Право смотрит на правило, как заповедь на заметку.

Если хочешь, считай эти строки дождем, что прошел вчера,
Прогнозом погоды, песней, что спела пчела
Трутню
В этом городе так неуютно,
Как ангелу среди птичьих перьев.

Вера меняет надежде молитвы на пение.
**
…И Бог для тебя – всего лишь автор записки «Не укради!»,
Приколотой к мироздания дверям,
Все дорожки ладони твоей ведут в маленький Рим,
Или, в маленький мир, но сложней говоря:

Чего стоит кардиолог, помешенный на прямых линиях?
Иль взять хоть ладонь твою – гадание ли ей знаменатель?
В сфере, где важны имена, а не отчества и фамилии,
Мы не окажемся. – С точки зрения вида это точно бестактно.
**
Шахтеры проверяют пословицу «Не рой другим яму – сам в нее попадешь!»,
Кроты упростят ее до условий норы,
То ли ты гостя ждала так сильно, то ли сам упал нож,
И гость в твоем доме, как нож в геометрии кобуры.

Если завтра случится война, или будет плохая погода,
Я куплю себе нечто среднее между ружьем и зонтом,
Да и небо сегодня, как ужас погонный,
Плюс внизу песка старый, ненужный картон.

Так долго играли мы в карты, что кладбищем стали крести,
Участковый перепутал значение слова «участок»,
То ли обмен кольцами, то ли подобие ареста,
Всегда отдает если не будущим, то тенью частности.
**
Осень. Время надеть перчатки, чтоб в них посчитать цыплят,
Цыган встает на цыпочки (наверно для танца),
Нечего даже умножить на пять,
У клена листва, как плохая подборка пальцев.

Особенно осенью. Осень – это пятерка красного
(Школьного) цвета подобия пальцев на кленовом листе,
Вырванная из дневника понапрасну,
Иль восходящая к табелю, но без иных оценок.
**
ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МОРФЕЯ

Твой сон – как Евангелие от Морфея,
Помесь легкости фетра с могуществом феи,
Огонь твоих глаз – подарок от Прометея,
Ветер развил твои волосы, подражая плохому фену.

Когда ты вышла из морской пены,
Тебя украли вместо Елены.
**
Возьми атлас. Нареки Архипом Архипелаг,
Послушай матерщину материка,
Для этого распечатай колоду карт,
Путешествие – пролог места жительства, а иногда – тупика.

Да вся колода на четверть одну из могил,
Да и ты, наверное, останешься там же, где был,
В этом царстве перьев, перил.

Ночь всегда подражает копирке.
**
ПИСЬМО АМУРУ

Здравствуй, Амур, кардиолог и Робин Гуд,
Вероятность инфаркта с тобой велика,
Но ты мал настолько (как и твой лук),
Что тебя принять можно даже за мотылька.
Для тебя, вероятно, черви важнее треф,
Пики-стрелы меньше весомы, но даже в них – любовь,
И колчан твой – до предметности сжатый гарем,
Как у Марса война до предметности сжата патронами.
**
ПАМЯТИ АНДРЕЯ МИРОНОВА

…Так эти прошлого когорты
Вплетаются в каре веков,
Литература вышла из шинели Гоголя,
Театр закончился костюмом Фигаро.
**
Жить в маленьком городе жизнью отдельной,
Петь нечто среднее между молитвой и колыбельной.
Существовать в нечто среднем между тюрьмой и теремом.

Помнить, что козырь – крести, если напротив – храм,
Уволить прислугу,убрать прочий хлам,
Знать, что снег, вообще, потакает следам.
**
Поезда все ушли. Пароходы уплыли.
У всего прочего, кроме автомобилей
Двузначные номера, и те сплетаются, скажем,
С номером ряда,
Реже – участка, всего чаще – возраста,
У времени, вообще, повадки платформы,
Которую можно оставить, не пройдя до конца.

И за спальные принадлежности с вас сдерут втридорога.
**
ЛИРИЧЕСКИЕ МЕЛОЧИ

1.
Форма, будто бы врач – болезнь, определит содержание,
К тебе пришел гость, ты назвала его «прихожанин».
Такси проезжало мимо нас, будто бы, мимо жанра,
Если будет ад в шалаше – не избежать пожара.

2
Под общим знаменем, и с общим знаменателем,
Под общей кровлей, с общей кровью,
От общего отца, и общей матери,
В обществе общем, с общею любовью.

3
Ты как будто из племени Майя.
Шла апреля неделя вторая.

4
Очаг домашний –
Как домашняя конфорка.
И настоящее –
Даты проформа.
Время относится к памяти,
Будто к деньгам – профорг.
**
Черепахи и туристы, все здесь живет по формуле –
«Омни меа мекум порте».
В непогоду болтовня о погоде –
Как содержание, подражающее форме.
**
Представь, что ты - лучник, нет, математик, что вектор-стрела в руках,
Что ты из невежества измеряешь ветхость коры в каратах,
Представь, что в урнах не мусор, а, как и положено – прах,
Что праздник и непогода – просто вспышки молнии-фотоаппарата.

Теперь тебя окружают дети – попадаются и свои,
Теперь у тебя сокровища, и, в придачу, колода карт,
Шелк дней превращается в Ариадны нить,
И под красным крестом скрывается месяц март.
**
НАБРОСОК

…Он встретил девушку экономной нации,
Она была ходячей статьей и нотацией.
Их окружали статуи, она приглашала на танцы.
**
Спрашиваешь «Что было с начала?».
Сначала был полный хаос,
Фул-хаос.
Затем потребовалось нечто наподобие
Порядка, и этот фул-хаос
Сменила следующая комбинация – Стрит,
Которая, как не крути,
Старше любого хаоса и хауса.
**
И коробка конфет для тебя – ящик Пандоры,
Так сказать, - Пандорене горе.
«Извините, горе было Федорене,
Это родственница Фандорина».
**
МАЯТНИК

Маятник изобретался так:
Сначала один метался меж двух избранниц,
Потом второй в этом увидел знак
Чего угодно, только не равенства.

С точки зрения языка получается,- тот, кто метался, - не метался, а маялся,
Или, хотя бы, родился в месяце пятом,
Так из-за речи идея ломается,
Закройте занавес, закройте театр.
**
Бесприданницы обитают в местах доходных,
Хор преобразовывается в форму хорды.

Поезд из точки А уносится в запятую,
Сам похожий на многоточие. Воду святую

Теперь добывают из кранов, реже – фонтанов,
Любовь редко смотрит на вас с газетных полос, предпочитая экраны,

Сказка заканчивается тем, что умерли в один день, но утром и вечером,
Кто-то напишет «Отцы и деды» и «Царство девичье».
**
Один целует руку, чтоб проверить вышла ли ты замуж,
Другой повышается в звании, обещая звездочки с неба,
Даже кондуктор знает, что ты успешно сдала экзамен,
И за билет с тебя денег не требует.

Теперь, как не тасуй, из-под колоды,
Лезут не черви, а подколодные искусители,
Почти все, что вокруг, уважает холод,
От цветов до оружия включительно.
**
Ты посадила дерево, размышляя о математическом корне,
Твои мысли, вообще, различны как отпечатки пальцев,
Пожарных ты считаешь неплохими любовниками,
За то, что они наскоро одеваются.

Ты считаешь, что там, где смерть, там уже не до стрелок,
И, вообще, вариантов меньше, как ни крути,
Ты считаешь эволюцией косточки стремя,
Возрастом хозяйки номер ее квартиры.
**
Дешифровщик раскрыл твой генетический код –
Ничего интересного – сплошь геометрия,
Любые видеозаписи или фото
Есть, как бы, насмешка над смертью (бессмертием),

В общем, начни сначала, с красной строки,
В Красной книге, в чужом партбилете,
И тогда с толку собьются компьютерщики и рыбаки,
Что плетут вокруг тебя свои сети.
**
Теперь девочки со спичками входят в горящие избы к опальным знакомым,
И не говорят «Спасибо этому дому».

Теперь у пожара
Все признаки жанра.
**
НОЯБРЬСКАЯ ЭЛЕГИЯ

В ноябре припоминаешь лучше
Секреты умножения на одиннадцать,
Но, вообще, уже не отличить
Фотографии дальнего родственника
От взгляда в зеркало.
Кощей Бессмертный умер,
Осталась одна Василиса Премудрая.
Дешевая ****ь
Пьет водку из чаши династии
«Не дать».
**
КАЙ

В эту эпоху Герда ищет не Кая, но Каина,
И из льдинок появляются адрес, фамилия и телефон,
Но, пока, все это – старая тайна
За печатью какого-нибудь наркома.

Или, скажем, на ней стоит штемпель «Оплачено»,
И черный кот по Кофуцию исчезает во тьму.
Вообще, в святом месте, что в месте злачном,
И в чужих краях, будто в святом углу.
**
Сплошь тавтология: географ играет в карты,
Амур в состоянии предынфарктном,
Давай о другом, как-нибудь так вот:
Если сумма не меняется от перемены мест,
В чем смысл рокировки? Здесь
Никто никого не съест,
Слоны не едят друг друга, как сказал ферзь,
Назвав стратегию племянницей тактики.
**
ПОСВЯЩАЕТСЯ ОДНОЙ ЦЕРКВИ

Ни тебе фотовспышек, ни видеокамер,
Святые не любят, когда их снимают,
Показывают по телевизору
В рубрике «Их разыскала милиция».
Зачем их фотографировать? У них бизнес – иконы,
И им не нужна конкуренция, но вот что
Меня тревожит: Если иконе вы все-таки можете
Сделать взамен фотографию, то что
Вы сделаете взамен свечи, что продается
Вместе с иконой?
Иконы, вообще, висят там, будто портреты родственников,
Пусть даже не совсем великих.
На выходе продаются индульгенции. Наименование
Греха вы можете вписать в них сами.
**
Не бросай в море мелочь, не терпи урона,
Выгони из дома свою квартирантку, похожую на квартиронку,

И выйдя почти босиком на пустынный берег,
Сравни листвы отсутствие с отсутствием денег.
 
Всегда спроси «Кто последний?» Всегда таковой найдется,
Сразу, или долго искать его не придется,

И ты станешь таким же, пусть частично и ненадолго,
Но не трать много, хоть любовь и не настаивает на возращении долга,

Она настаивает на уюте,
Как ее суррогат – на валюте.
**
Авраам служит теперь звездочетом,
Не ради веры, и не ради хлеба,
Он на работу выходит по четным,
А по нечетным он просто смотрит в небо.

Получается тавтология, так тишина состоит лишь из твердых знаков,
Так знак дорожный тяготит к эстафете,
Чай, не святое место – казна,
Театр – не приложение к буфету.
**
В этих краях так загорают, что рожают потом негритят,
На воде здесь надежнее быть, чем на суше,
В этих краях снова закрыли театры,
Мотивируя это тем, что кладбище лучше.
Скоро опять откроют, пока что смотреть
Приходится на кресты, как остатки от странных елок,
Говорят, что когда-то этих мест треть
Покрывала хвоя. Теперь, знать, экспорт иголок.
Из бюро находок создали музей,
А музей превратили в бюро находок,
Кто-то нашел там статую Зевса,
Хотя искал статуэтку свободы.
Мы покидаем эти места и виды,
Унося с собой впечатлений крохи,
Мы купили открытку, а это была фотография гида,
Причем двойная – в анфас и в профиль.
**
Что засмотрелся на статую вместо танца?
Что смотришь в воду, будто в новую версию зеркала?
Для ловли мух используешь средство массовой информации -
Газету?
**
Из неоконченных произведений – только образование,
Говорят, что внуков легче всего найти в армии,
Из моего паспорта выглядывает от портрета рама,
В букве «Л» спрятана идея вигвама.

Я встретил ангела в голубой куртке,
Я читаю почтовые марки, курю окурки,

Я не подвержен какой-либо вредной привычке,
«Эй, принесите скорее спички».
**
ЭПИГРАФ К ГОСТЕПРИИМСТВУ

Экскурсия плавно переходила в ревизию,
А начиналось все «Будьте, как дома…», «Видите, кошка, как следствие новоселья»,
Что? Громче сделать звук телевизора?
Это не фильм, это ссора соседей.
**
Мы выносили из собственных изб мусор,
Из этого сора нам слышался голос музы.
Мы проживали свой век (иногда он был больше столетия),
Любая жидкость была пригожа на третье.
Башмаки и стрелки в сумме давали нам поезда,
Плох тот знак препинания, что не хочет стать нотой.

Мы будем богаты только тогда,
Когда наши портреты станут частью банкноты.
**
ШКОЛЬНОЕ

Мы в учебник по географии, на странице с изображением пещеры спрячем свои сокровища,
(Изображение скалы на соседней для нас будет шкалой чужой смелости),
Этого праздника для таможни кроме,
Спрячем туда все важное, и прочие мелочи.