Нет, она не ждала похоронки…
Каждый вечер молитву читала.
От него же осталась воронка,
а верней - ничего не осталось.
Сорок первый... Клокочущий, страшный
пожирал, как огонь, миллионы.
Новый день заливал день вчерашний
свежей кровью войной опалённых.
Ей не снились кошмары ночные .
И смирив в одиночестве душу,
наблюдала, как бабы иные
с рёвом прятали горечь в подушках.
Три письма в треугольниках мятых,
а затем - грустный взгляд почтальона,
и листок, «...смертью храбрых...» распятый,
ей прислал командир батальона.
Да, она не ждала похоронки
с верой в жизнь, но тогда у вокзала
ощутила, как лучиком тонким
по глазам его смерть пробежала.