Где-то в лесу за болотами топкими,
Мхом поросла до второго венца,
Под кружевной паутиною тонкою
Дремлет избушка и ждёт удальца.
Нет здесь ни посвиста звонкого птичьего,
В лапах еловых запутался день,
В сумраке влажном и буро-коричневом
Прячется в страхе причудливо тень.
Передом к гостю, скрипя, как положено,
Дом развернули две курьих ноги.
Вновь тишина заповедно-тревожная.
Свят-свят! Неужто проделки Яги?
Связка баранок на стенке початая,
Плавится воск разгоревшихся свеч,
Из лоскутков одеяло клетчатое
Так и зовёт на полати прилечь.
Стол и скатёрка. Поди, самобраная?
К чаю приспевший пыхтит самовар,
Грамота-свиток на землю охранная,
Справа за дверцею – банька и пар.
Чья же душа и чьё тело здесь нежилось?
Кто кого ждал и топил жарко печь?
Шорох в углу... иль опять померещилось?
Как бы головушку мне уберечь!
– Выдь, покажись, кто в свётелке хозяйничал!
Свечи задуло. Вот вражина-тать!
Сон навалился, а сердце по-заячьи
В пятках стучит: – Здесь нечисто! Не спать!
http://polonina.ru/