Только запомнилась эта музыка,
может быть, никем не сочинённая, не явленная,
но явная.
Человеку без слуха
дороже воспоминание —
простого упоминания
достаточно,
ведь какой угодно малой
может быть эта картина,
и какой угодно великой,
простой и сложной,
явной и тайной.
Человеку без слуха
пока невдомёк:
очевидный намёк,
будто трудный урок,
он вспоминает...
Но, конечно, узнает,
когда ЭТО вновь повторится:
“Было! Было! — лицо его озарится, —
Что я в самом-то деле? Именно так”.