***

Из больших и синих карманов страха
состоит наша речь.
За зиму вымахали какие собаки,
их, мохнатых, не возьмет и картечь.
На каждого такого Трезора
бакалейного по полкилограмма позора
с ночного, другого какого дозора.
Всяческого дворцового переворота,
покуда метет под утро. Тьфу ты, что ты.

Вот они, пасти разинув, справляются
с трубчатыми трудными, не давятся.

Разберется в том разве какая скотина,
в подворотне обледеневшая хворостина,
о чем брат на брата молчит, старается.
Отец там чего от сына копит, сжимается.
Такие молчания из разряда кинематографического
отчаяния.

Десны не режут, осторожно держат.
По скулам кожа не лопается, тонко гуляет.

Не то темнеет, не то светает.
Сечет все сильнее, у земли загибает.