Когда-нибудь это останется памятью,
Червленым пером на челе воробья,
Чаем, заваренным с перцем и с мятою,
Щепотью трав из душистого рая.
Мы назовем это ласковой кошечкой,
В серый комочек свалявшись в ночи
Будит забытою песнью истошною -
Я рассердилась бы. Ты промолчи.
И ни о чем меня больше не спрашивай
Больше ненашего, чем моего
В каждом движении, вдохе и каждые
Вдох и движение есть ничего.
Это стрельнет раскаленною нежитью
Другу в лицо, просто так, от руки,
Мягко осев неподдельною нежностью,
Словно и не было этой строки.