Ну, что? На угольях? И пятки почти не болят?
Ни ран, ни ожогов, лишь копоти чёрная мета.
И только до дури, до боли натянут канат
Натруженной веры в неверных проплешинах света
Костра, прогоревшего к ночи. Давай же, пляши!
Пиши на пергаменте неба полуночной сажей
Однажды спалённой по глупости – нет, не души,
Чего-то такого, что трудно измерить пропажей.
Чего-то такого, что только коснётся слегка,
И вот уж тогда не отмазаться, не отвертеться:
Пружинит, саднит, словно крохотный жар уголька
Сумел достучаться до незащищённого сердца.
Что это? Внезапная нота, приглушенный свет?
Что вспомнится плоти, однажды вернувшейся к праху?
Танцуй же, родная, во имя растраченных лет,
Как с мира по нитке, сбирая себе на рубаху
То жест мимолётный, то запах, напомнивший вдруг
О прежней любви, то осколок забытого слова…
Торопится память угольями вымостить круг
И жизнью наполнить его нежилую основу.