По щучьему веленью,
или полюби меня, Маруся!
Действующие лица:
Иван – в начале сказки не сыт и не пьян.
Его мать – женщина и мать, больше нечего
сказать.
Щука – вот от нее-то и вся докука.
Царь Долдон
Десятый - государь богатый.
Царевна Маруся – описывать не беруся.
Генерал – может герой, а может и нет,
в сказке от него нет бед.
Барон – то ли английский, а то ли
французский, вообщем – чурка
не русский.
Женихи - этих полно, только все они……
не интересные люди.
Если время есть у вас,
То послушайте рассказ.
Надоело мне молчать,
Но не знал я, как начать.
Перебрал я рифм немало
И решил – начну с начала.
Часть первая
Начинается все так:
Жил да был Иван – дурак.
Жил он с мамою, старушкой
Не в хоромах, а в избушке
На окраине села.
Вот такие, брат, дела!
В доме мебели не густо.
Из жратвы – одна капуста,
Репа, брюква да морковь,
Что б гонять по жилам кровь.
Из скотины – пес Полкан,
Да под печкой таракан.
Но, однако же, живут,
К концу сказки не помрут.
Как-то раз старушка – мать
Стала Ваньку попрекать:
Мать: Мне, Ванюша, лет немало,
Всяко в жизни я видала,
Но таких, как ты, злодей,
Не видала я людей.
Для тебя, что ночь, что день,
На печи лежишь, как пень.
Сутки ты то спишь, то жрешь.
Пользы от тебя – на грош.
Праздник скоро, Новый год.
Слазь-ка с печки, обормот,
Да сходи-ка за водой,
Морду хоть свою умой.
Заодно полы протри.
Сколько грязи, посмотри!
Иван: Ты, маманя, не гунди,
А немного обожди.
Только начал я мечтать,
Как царевичем мне стать,
Как богатство заиметь,
Ты же начала трындеть
О какой то там воде,
Право слово, ерунде.
Мать: Все! Терпения уж нет.
Ну-ка, с печки, оглоед!
Ванька охает, вздыхает,
Задом с печки он слезает,
Надевает свой армяк.
Ну, не хочется никак
За водой идти ему.
Чай не лето, не в Крыму.
Но ухват мамаша – хвать,
Значит надо ведра брать.
Вышел Ваня на крыльцо,
Сделал умное лицо,
Плюнул в снег, поправил шапку,
Два ведра схватил в охапку
И направился к реке,
Что виднелась вдалеке.
К речке Ванька подошел,
Прорубь быстренько нашел,
Начал ведра наполнять.
Вдруг… Не знаю, как сказать.
Что такое? Ну-ка, ну-ка…
А в ведре большая щука.
Ванька так в сугроб и сел.
Видно, парень обалдел.
Иван: Вот так – так. Вот это мило.
Видно счастье подвалило.
Это ж надо, в Новый год
Будет с рыбкой бутерброд,
А на первое – уха,
Заливные потроха.
И мамаша будет рада.
Для ее зубов – услада.
Может чарочку нальет.
Все же праздник, Новый год!
Щука: Ты, Ванюша, не спеши
Делать праздник для души.
Ты слюну сглотни, Ванюша,
И мои слова послушай.
У меня ведь есть семья.
Предлагаю бартер я:
В воду ты меня бросаешь,
Это значит – отпускаешь,
И плыву к щурятам я.
Это будет часть твоя.
А с моей же стороны
Предложенью нет цены!
Как захочешь что, сперва
Ты скажи таки слова:
«Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью…».
Враз получишь результат.
По глазам я вижу – рад.
Раз согласен, так – вперед!
Да, не медли, обормот.
Ванька щуку отпустил
И чего-то загрустил.
Иван: Видно, все же я сглупил,
Что закуску отпустил.
Мне лапшу она на уши
Поразвесила, послушал!
Видно все же я – дурак,
Раз поставил дело так.
Ну да, ладно, видит бог,
По другому я не мог.
Видно, день такой дурной,
Что-то сделалось со мной?
Да еще домой идтить,
Эту тяжесть мне тащить.
А-а, попробую сказать.
Мне ведь нечего терять.
Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Ну-ка, ведра, вы уж сами
По снежку сейчас, ногами
К дому шагом марш вперед!
Не успел закрыть он рот,
Как у ведер, в самом деле
Ноги снизу заблестели,
И, как бравые бойцы,
Зашагали молодцы.
И Иван, что было сил,
Вслед за ними затрусил.
Как в деревню прибежали,
Люди рты поразевали,
А собаки завизжали
И хвосты свои поджали.
Наш Иван к избе идет
И на весь народ плюет.
Мамка чудо увидала,
Поперхнулась и сказала:
Мать: Ну, Ванюша, ты даешь!
Копперфильд, ядрена вошь!
Это ж надо, отчудил –
К ведрам ноги прикрутил.
Инженер, чего сказать?
Ну, порадовал ты мать.
А теперь бери топор,
Да езжай в сосновый бор.
Дров те надо нарубить,
Нечем печку истопить.
Изо рта, вон – пар валит,
Зуб об зуб уже стучит.
Так что, Ваня, постарайся,
За дровишками смотайся.
Иван: Я б смотался, если б мог.
Да на чем, помилуй бог?
Ведь у нас нет ни «КамАЗа»,
Ни «Газели» нет, ни «КрАЗа».
Нет у нас и «Жигулей»,
Даже первых моделей.
Во дворе одни лишь сани,
Да коняги нет у Вани.
Так на чем же мне скакать?
Посоветуй сыну, мать.
Мать: Не мене тебя учить.
Ведра могут же ходить?
Вот и саням прикажи.
Чудотворство покажи.
Иван: Ты логично мыслишь, мать.
Ваньке нечего сказать.
Вышел наш Иван во двор,
В руки взял большой топор,
К саням быстренько шагнул
И тихонечко шепнул:
Иван: Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Разворачивайтесь сани,
Без лошадок мчитесь сами
За дровами в дальний лес.
И Иван на сани влез.
Сани тот час же рванули,
Даже задом не вильнули,
И по полю напрямки
Понеслися вдоль реки.
Не прошло и пять минут,
А уж лес-то вот он, тут.
Тормознули на полянке,
На лесной, стал быть, делянке.
Ванька вылез из саней,
Стал искать сосну стройней.
Вот – нашел, остановился,
Шапку снял, перекрестился.
Что б никто не услыхал,
Тихо – тихо прошептал:
Иван: Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Лесорубный инструмент,
Из саней взлетай в момент,
Да работать начинай.
Только сучья отрубай.
С визгом выгнулась пила
И сосну пилить пошла.
И топор сигнул, как черт,
Рубит, ухает, сечет.
Только щепки полетели,
Чуть Ивана не задели.
Вот уже дровишки есть.
Кубометров, эдак, шесть,
Ну а может и десяток.
Похвалил Иван «ребяток».
Иван: Вот так скорость! Это ж надо!
Прям «стахановцев» бригада!
А теперя всей гурьбой
Прыг – на сани и домой.
Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Вы, дровишки, в эти сани
И укладывайтесь сами.
Вмиг послушали дрова
Те Ивановы слова,
Вмиг в санях они уклались
И веревкой обвязались.
А Иван на них сидит
И, как барин, говорит:
Иван: Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Ну-ка, саночки, вперед!
Аж, до самых до ворот.
Да гоните, что есть мочи.
Уже время близко к ночи.
Только те слова сказал,
Вжик! Его уж след пропал.
Как ракетный самолет,
Сани ринулись вперед.
Пронеслись, как метеор.
По пути снесли забор,
Трех прохожих зашибили,
Двух собачек задавили.
И еще, ума-то нету,
Опрокинули карету.
А в карете той барон,
Заграничный охламон.
Ехал он в Россию нашу,
Что бы в жены взять Маняшу,
Дочку русского царя.
Да поехал, видно, зря.
Хоть живым барон остался,
Но помятым оказался
И ободранным камзол.
Рассердился тут посол.
Барон: Ах, ты, русишен баран!
Видно, ти сопсем уш пиян!
Донер ветэр, швайн, свинья.
Жаловаться буду я!
Но Иван его не слушал.
Он в избе картошку кушал.
Поработал молодец!
Первой части уж конец.
Часть вторая
В те далекие года
Без особого труда
Государством правил царь,
Всей России государь.
Звался он Долдон Десятый.
Был плешивый да щербатый,
Да росточком не дорос,
А уж злющий, как Барбос.
Оплошай хотя бы раз,
Кулаком получишь в глаз.
А уж головы рубил,
Гильотину затупил.
Вот такое, паразит,
Правосудие творит.
Дочка у царя была.
И пригожа и мила.
Красотой была в мамашу.
И звалася дочка Машей.
Только вот царевна наша,
Распрекрасная Маняша
Не смеялась никогда,
Хоть шутов у ней – орда.
По дворцу они снуют,
И гогочут, и поют.
Кто частушки, кто куплеты,
Кто веселые сонеты.
Тот – расскажет анекдот,
Этот весело заржет.
Гогот здесь с утра до ночи.
Удержаться нету мочи.
А царевна все грустит,
Все в окошечко глядит.
И ее с такой печали
Несмеяною прозвали.
Вот и в этот день наш царь,
Наш российский государь,
К Маше в горницу влетел
И на лавочку присел.
Царь: Здравствуй, дочка! Все сидишь?
Все в окошечко глядишь?
И чего ж там углядела?
Аль коза на ветку села?
Аль корова пролетела?
Ну, а может, заболела?
Улыбнулась бы отцу.
Девке это так к лицу.
Ну, а может, хочешь кушать?
Или песенку послушать?
Щас припрут бадью варенья,
Аль заморского печенья,
И нугу, и мармелад,
И халву, и шоколад.
Царевна: У меня души томленье.
Вы ж мне, папа, про варенье.
У меня с башкой разлад.
Вы же мне про мармелад.
Девятнадцатый мне год,
Вы же знаете, идет.
Годы мчатся чередой.
Я – старуха, боже мой!
С этой мысли стынет кровь.
Где же ты, моя любовь?
Царь: Вот те на! Так в этом дело?
Что же ты в окно глядела?
Ты б сказала, я готов
Сто представить женихов.
Да не сто, а штук пятьсот
Тут же встанут у ворот.
Только свисни, дорогая.
Мужиков натуру знаю.
Правду мне вчера сказал
Мой советник – генерал,
Что царевны настроенье
От любовного томленья.
Я же сильно рассердился.
Зря, видать, погорячился,
Зря намял ему бока,
Челюсть вывернул слегка.
Ну, да ладно, заживет,
Кашку с месяц пожует.
Все! Иду творить указы.
Где мои писцы, заразы?
И пошел Долдон в свой зал,
Где его ждал генерал.
Царь: Ну, здорово, генерал!
Как ты ночку ночевал?
Как здоровье? Как бока?
Не болит твоя щека?
Хочешь, дам тебе шалфей?
Ты его со спиртом пей.
Генерал: Ничего. Мне не впервой.
Главно дело, что живой.
И еще не инвалид.
А щека пускай болит.
И шалфея мне не надо.
Без него мне спирт в усладу.
Царь: Ну, ты прямо гренадер!
А теперя, будь добер,
Обмозгуй-ка мой указ,
Что бы, значит, сей же час,
Все, кто могут веселить
И царевну рассмешить,
К нам сюда тотчас примчались
И для дела постарались.
Кто царевну рассмешит,
Тот к венцу пускай спешит.
Маньку – в жены, три коня,
Да полцарства – от меня
Вмиг получит победитель.
Ну а если он, вредитель,
Нашу дочь не рассмешит,
Значит, будет просто бит.
Сто ударов получает,
Да до дому шкандыбает.
Как напишешь сей указ,
Так на подпись тот же час.
Генерал: Я вчерася говорил…
Ты ж меня чуть не убил.
Значит, прав был я, не ты.
Вот награда за труды!
И еще хочу сказать.
Надо дело расширять,
Слать послов на заграницу,
Предлагать свою девицу.
Может, граф там иль виконт
Нашу Маню приберет.
В басурманские дворы
Я послал твои дары
И письмишко отослал.
Хоть какой, я – генерал
И в стратегию врубаюсь.
А теперь, Долдоша, каюсь:
Едет к нам гостить барон
( Этот титул носит он)
И его часам к шести
Черти могут принести.
Царь: Что же, примем мы его
Иностранца твоего.
Может правда повезет.
Но и наш родной народ
Тоже должен шанс иметь!
Ситуация, заметь!
Вот и вечер наступает.
Свечки в доме зажигают.
Солнце стало западать,
А барона не видать.
Царь волнуется уже,
И царевна в неглиже
Уж ложится почивать,
А барона не видать.
Генерал забил тревогу
И стрельцов поднял в дорогу.
Что же это, вашу мать,
Все барона не видать?
И, когда уж ждать невмочь,
В полночь или за полночь,
После карканья ворон,
Ко дворцу приполз барон.
Вид побитый, как бродяжка,
Будто дрался он с дворняжкой.
Весь ободранный камзол,
А уж зол-то, братцы, зол!
Барон: Донер ветэр! Вашу мать!
Я войну вам объявлять!
Русиш Кениг, я просить
Вашу Ваньку повесить!
Контрибуцию изволь!
Будет жалоб мой король!
Что, яволь? Иль не яволь?
Царь: Что же это за бандит
На дорогах егозит?
Кто посмел, помилуй бог?
В кандалы его, в острог.
Шкуру я с него спущу,
Голым в Вологду пущу.
Где там этот генерал,
Что разбойство проморгал?
Ну-ка, ирод, отвечай,
На тебе граница, чай!
Генерал: С этим делом разобрался,
Потрудился, постарался,
Все доподлинно узнал.
Я же все же – генерал.
Террориста звать Иван,
Есть у нас такой болван.
Это он вчера в санях
Без коня и при дровах
Это дело совершил.
Он барона задавил.
Я его послал схватить
Да в тюрягу засадить.
Он идти не захотел.
Больно уж, тварюга, смел!
Я отправил полк стрельцов,
Полк удалых молодцов.
Но вернулися стрельцы,
Вместо сабель – огурцы,
И вдобавок – все пьяны,
А в руках несут штаны.
Отродясь такой скандал
Я в России не видал!
Царь: Указую без затей:
Всем стрельцам по сто плетей.
А тебя, мой генерал
В ссылку, ажно за Урал
Загоню, ядрена вошь,
Ваньку, коль, не приведешь!
Развернулся генерал
И в деревню пошагал.
В это время на печи
Ванька трескал калачи.
Их сначала в мед макал,
А потом со смаком жрал.
Но не просто наш Иван
Свое пузо набивал.
Он и мозги напрягал,
Быт в избушке улучшал.
А избушкой дом назвать
Не смогла б сейчас и мать.
Не избушка, а дворец.
Расстарался молодец!
Волю щуки поминая,
Да хотение вставляя,
Этажа примерно в три
Избу вытянул снутри
И снаружи, паразит,
Одел в мрамор и гранит.
И куда не кинешь взор,
Тут хрусталь, а там – ковер,
Тут – французский табурет,
Там – с Малайзии паркет,
Холодильник фирмы «Бош»
Заказал, ядрена вошь!
Вообщем, ломятся хоромы.
Нет богаче в селе дома.
Мать, натрескавшись икры,
Дрыхнет где-то до поры.
И Ванюша задремал.
Тут приперся генерал.
Генерал: Или я с ума свихнулся?
Иль уснул и не проснулся?
Где же ты добра набрал?
Золотой запас украл?
Даже я, царев вельможа,
Не последний жулик, все же,
Не имею столь всего
Интерьера твоего.
Вот теперь я вижу, тать,
Что тебя пора уж брать.
Надо дело заводить,
Да в тюрягу проводить.
Собирайся-ка, Ванюша,
Да кандальный звон послушай!
Иван: Ты чего, ядрена вошь,
Тоталитаризьму гнешь?
Я свободный элемент,
Ты ж пока еще не мент,
И без санкции едва ль
Ты меня погонишь в даль.
Я ж тебя могу послать
В бога, в черта, в душу мать!
От такого наглеца
Генерал аж спал с лица.
Уж хотел погорячиться,
Но не стал он торопиться,
Стал он тактику менять,
Хитростью Ивана взять.
Генерал: Ты не понял, брат Иван.
Не такой уж я болван.
Я к чему веду беседу?
Я же к царскому обеду
Пригласить пришел тебя,
Уважая и любя.
Мы ж с твоим отцом служили,
Из одной бутылки пили.
Даже, если хочешь знать:
Был влюбленный в твою мать.
Так что Ваня собирайся,
Умывайся, одевайся
И пошли-ка во дворец,
Там нас ждет наш царь – отец.
Иван: Ох, и лень чего-то мне
Шляться на ночь по стране.
На печи тепло и сухо,
Да к тому же мать – старуха,
Как проснется – сына нет.
Ей уже немало лет.
Будет плакать и страдать.
А она мне все же мать!
Генерал: И ее бери с собой.
Да пойдем одной гурьбой.
Только, Ваня, побыстрей.
Время – деньги, ей же ей!
Иван: Ладно, черт с тобой! Эй, мать,
Поднимайся, хватит спать!
В царский мы пойдем дворец.
Да проснись ты, наконец!
Залезай ко мне на печку,
Я нагрел тебе местечко.
Эх, хреново, слышишь, мать?
Не успел я «Мерс» достать.
Что ж, поедем на печи.
Генерал, вперед скачи.
Эх, по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Ехай печка во дворец!
Тут и части сей конец.
Часть третья
В это время во дворце,
На царевом на крыльце
Собралась народа тьма!
Будто все сошли с ума.
Каждый хочет принцем стать,
Только где ж принцесс набрать?
Царь с царевною сидят,
Меж собою говорят:
Царевна: Ты, папаша, в этот раз
Подмахнул дурной указ.
Все равно не рассмеюсь,
Даже и не улыбнусь.
Понагнали женихов,
Тупорылых дураков.
Уж полдня тут корчат рожи,
Ажно лезут вон из кожи,
А любови не видать.
Да и где ее тут взять?
Всем же нужно три коня,
Да полцарства, не меня!
Царь: Ну и что? Пущай смешат.
Я так даже очень рад!
Без затрат и без хлопот
Насмеюсь на целый год.
Эй вы, слуги, ну давайте,
Претендентов вызывайте!
В зал вбежал какой-то хлыщ,
На носу огромный прыщ.
Глазом зыркнул влево – вправо,
Загундосил шепеляво:
1-й жених: Рашшкажу вам анекдот,
Надорвете вы живот:
У штолба мужик штоит,
По штолбу мужик штучит
И кричит: «Открой-ка дверь,
Моя женка пошкорей!».
Тут подходит к нему мент,
Говорит: «Один момент!
Ты штучать-то отдохни,
Лучше ты давай дыхни!».
Тут мужик ему дыхнул.
Пошатнулшя мент, вждохнул,
По штолбу давай штучать:
«Открывай, ядрена мать!»
Царь схватился за живот.
Рассмеялся, обормот.
Нету мочи перестать,
Продолжает громко ржать.
А царевна лишь зевнула
И слезу платком смахнула,
А затем и царь – отец
Отсмеялся, наконец.
Царь: Ну, ты, братец, отчудил!
Как меня ты рассмешил.
Только и на этот раз
Не был выполнен указ.
Раз царевне не смешно,
То ложися на бревно
И свои портки снимай,
Сто ударов получай!
Заорал, заплакал хлыщ,
Сопли намотал на прыщ
И, почесывая зад,
Он ушел, судьбе не рад.
Только скрылся тот герой,
В зал уже вбежал другой,
Толстый, словно самовар,
На щеках горит пожар,
Губы – толстые ватрушки,
Уши, словно две подушки.
2-й жених: Пропою сейчас частушки,
Не частушки – хохотушки,
И от смеха у меня
Будете икать три дня.
«Петя в школу взял гранату,
Показать хотел ребятам.
Вот уже четвертый год
В школе той ремонт идет».
Царь: Ладно, хватит, дорогой,
Лучше ты иди домой.
Только прежде, я хочу,
Чтоб зашел ты к палачу.
Сто ударов маловато.
Вы довольны там, ребята?
Утащили толстяка,
Что б намять ему бока.
Глядь, а в зал вошел барон.
Свадьбы тоже хочет он.
Подошел тихонько к трону,
Пальцами усы притронул,
Поклонился три раза,
А потом скосил глаза,
Начал что-то лопотать,
Ни черта не разобрать:
То засвищет, как скворец,
То заржет, как жеребец.
Рожи корчит, как горилла.
Тут царевна и спросила:
Царевна: Не могу я разобрать,
Что же хочет он сказать.
То ли чешет анекдот,
То ли просит бутерброд?
Ничего не разберешь.
Может, ты его поймешь?
Царь: Может нам тайм – аут взять,
Переводчика позвать?
Только это он сказал,
Как ворвался генерал.
Изо всех дурацких сил
Тут же он заголосил:
Генерал: Царь – отец, родной, скорей
Ставь-ка стражу у дверей.
Сам же прячься где-нибудь,
Да царевну не забудь.
Ох, беда пришла, беда!
К нам Ивашка прет сюда.
Едет он на печке, тать.
Все! Конец, ядрена мать!
Царь: Что же ты сегодня съел?
Сразу видно – обалдел.
Как же может ехать печка?
Где же там седло, уздечка?
Да и нет у ней колес.
Ахинею ты понес!
Содрогнулись вдруг палаты,
Будто кинул кто гранату.
Стены треснули, просели,
Двери с петель полетели.
В зал ввалилась печь – громада
(аккуратнее бы надо!)
И, царапая паркет,
Проползла, наделав бед.
На печи сидит Иван
И икает, басурман.
Иван: Я приехал ужин жрать.
Прихватил с собой и мать.
Но не вижу угощений,
Ни солений, ни копчений,
Да и водки не видать –
Не фиг было в гости звать!
Царь: Что же ты наделал, гад?
Ты мне – брат, а может – сват,
Что б тебя тут угощать?
Да тебя четвертовать,
Утопить, башку срубить…
Все! Тебе теперь не жить.
Не прошло-то и два дня,
Как ремонт закончил я.
Я тут красил и белил,
Ты ж мне стену своротил.
Иван: Ну, немного не вписался.
Извини, перестарался.
Не заметил я дверей.
Ведь хотелось поскорей.
Ничего, сейчас исправлю,
Стену новую поставлю.
Тут Ванюша пошептал,
Что б не слышал генерал:
«Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью…».
Вмиг стена на место встала,
На ней роспись заблистала.
Двери новые висят,
Даже петли не скрипят.
Царь, глазам своим не веря,
Побежал пощупать двери.
Царь: Вот те раз! Вот это да!
Да ты мастер, хоть куда!
Иван: Это что? Я все могу!
Царь: Мне б такого вот слугу!
Что слуга? Министром будь!
Про деревню позабудь.
Соглашайся, друг Иван.
Будешь вечно сыт и пьян.
Дам тебе я кабинет.
Да тебе цены же нет!
Слушай, Ваня, братец мой,
Ты, наверно, холостой?
Может, малость поспешишь,
Да царевну рассмешишь?
Анекдотец расскажи,
Али палец покажи,
Морду скорчи ей, пока
Щекотну я ей бока.
Стоит Маньке хохотнуть,
От венца - не увильнуть!
Иван: И не знаю, что сказать?
Ну, а ты как смотришь, мать?
Мать: Жить тебе, Иван, тогда.
Только больно уж худа,
Да еще, небось – лентяйка.
Царска дочка – не хозяйка!
Ни пошить, ни постирать
Не учили девку, знать.
Ну, да этой-то науке
Обучу ее со скуки.
Мы согласны, царь - отец.
Тащим девку под венец!
Царевна: Ни хрена себе – решили!
А меня-то вы спросили?
Ванька – парень хоть куда,
Но и я не из пруда!
Не лягушка и не мышь
Не хочу я замуж – шиш!
Ни за что не рассмеюсь,
Лучше в речке утоплюсь.
Я мечтаю о любови,
А не титьки драть корове.
Ну, нашли мне жениха!
Обсмеешься! Ха – ха – ха!
Царь: Вот уже и рассмеялась.
Значит все! Осталась малость:
Зал, банкеты заказать,
Да еще попа позвать.
Иван: Погоди-ка, государь!
Ты ж мужик, хотя и царь.
Дело мы сейчас исправим,
Полюбить ее заставим.
Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Полюби меня, Маруся,
На тебе я щас женюся!
Царевна: Ой, Ванюша, дорогой!
Буду я тебе женой.
Только ты меня послушай,
Удружи ты мне, Ванюша.
Прежде чем женой назвать,
Надо тоже совесть знать.
Да по щучьему веленью,
Да по своему хотенью,
Полюби меня, Ванюша.
Без любви не будет мужа.
«Так и быть!» - Иван сказал
И присловье прошептал.
И случился с ним удар,
От любви затрепетал.
Он к царевне подбежал,
Обнял и поцеловал.
Царь: Вот теперь пойдут внучата!
На покой пора, ребята.
Пусть поцарствует Иван.
Генерала – в Магадан!
Пусть границу стерегет,
Обленился, обормот!
А барону сани дать.
Не хрен было бы и звать!
Сказку мне пора кончать.
Не хрен было начинать!
КОНЕЦ