Возвышаясь до неба, стремясь оторваться
От удушливой страсти и пляски желаний,
Я рискую пропасть. Я рискую взорваться.
Но не верю в простое. Что кажется главным?
От стремлений к созданию, веры в творенье,
Ухожу в тишину. Ухожу в ирреальность.
Там где нет ничего, там возможно прозренье.
Там где пусто – там свет. Извини за банальность…
Я заполнил себя и других мишурою,
Что блестит, развеваясь, и кто-то поверит
Что живёт. Что он прав. Что дурацкой игрою
Можно что-то наполнить. Распахнуты двери.
И, сквозь них, не стесняясь, идут вереницы
Тех, кто верит бездумно в святые писанья.
Только ветер времён прожигает страницы,
И без удержу мчатся волшебные сани…
В них Волшебников толпы, в них катятся Маги,
Под копытами искры и звон Колокольцев…
Это только фантазии гладкой бумаги.
Это те же воспетые цепи и кольца…
Я не стану вливаться в волшебное братство,
Я войду лучше в море и сброшу одежды…
Видно, время пришло ни за что чтоб не браться.
Видно, время пришло, чтоб лишиться надежды…
Всё великое выросло из чернозёма.
Из сухого песка. Из сырого болота.
На ветвях есть цветы, но холодной позёмкой
Заметает следы. Кто-то встретил кого-то…
Там сплетаются корни. Сплетаются ветви.
Из земли вырастает великое Древо.
Древо жизни и смерти. От тени до света.
Что вверху, то внизу. То, что справа – то слева…