«Исповедь актрисы» /поэма/
Как мимолетно счастье было
Когда ж он снова уезжал,
Как будто стужею сводило
В лучах расплавленный вокзал
А театр – театр только стены
Все бред, какая там семья,
Когда на сцене и вне сцены
Существовала только я
Я в общем лживая актриса,
Но все же как бы там ни быть,
Коль нет своей семьи и крыши
За прочих очень тошно жить
Я все на свете забывала,
Когда сбежав от суеты
По чистопрудному гуляла,
Ища покоя у воды
Потом по спящему Тверскому,
Через Страстной – любимый путь,
Брела, чтоб в доме у знакомых
Хоть час от мыслей отдохнуть
Но это было невозможно
И с болью сознавала я –
Как это суетно и ложно
Слепое бегство от себя
И я пыталась увлекаться
Но как ужасно в час ночной
От жуткой мысли просыпаться –
Что рядом спит совсем чужой
Я не пыталась лезть из шкуры
И далека от ложных схем,
Чтоб, как какая-нибудь дура,
Себя считать Бог знает кем…
Во мне от мамы чувство меры
И то владение собой –
Там, где являясь явно первой,
Уменье сделаться второй
Но это чувство середины –
Всегда держать себя в руках,
Скорей подходит для мужчины,
А не для женщины никак
На свете нет особых женщин –
Ни красота ее, ни чин,
Ни власть, ни деньги не уменьшат
Зависимости от мужчин
Мне вовсе было не обидно,
Когда вокруг соперниц рой –
Я не глупа, я не фригидна
И привлекательна собой
Не верю глупостям астральным,
Могу поддакнуть дуракам
И знаю то, что сексуальна,
За это нравлюсь мужикам
Какие плюсы для злодейства –
В кулоне яд, в ладони бинт,
Но это все не лицедейство,
А выживательный инстинкт…!
Но мне все время было мало,
Того, что жизнь давала мне,
Я от бессилья уставала,
Став просто щепкой на волне
Искусство – это наизнанку
Свой мир и душу показать
И быть такою же приманкой
Простых инстинктов, словно ****ь
Как камень требует огранку,
Чтоб полной силой засверкать,
Так я мечтала на Таганке –
Жить и дышать, а не играть
Но было то не данью моде
И не тщеславия распыл –
Там в те года царил Володя
И там Любимов прежний был
Средь тягомотины советской,
Он был пророк и гений мой,
Я повстречалась с ним на Брестской,
Когда из «Щуки» шла домой
Снег падал медленно и бально,
Гуашно оттеняя ночь,
Он подошел – Вы так печальны,
Бледны, Вам, может быть, помочь…
Вот так наверно жалит финка –
Внезапный шок, туман в глазах -
Мне в общем надо на Грузинку,
Но проводить позвольте Вас…
Забыла дурочка дорогу,
В шагах от дома своего –
Мужчин я знала очень много,
Но вот, как этот, одного!
А жизнь корежила и била –
Долги, работа наконец,
Ребенка мертвого родила,
Забыв, кто был его отец
Все раздражало - театр, люди,
Убогость пошленьких реприз,
Жила, поверь, по амплитуде –
То вверх, то все же больше вниз
Но ангел мой доселе спящий,
В своем каком-то высшей сне,
Внезапно вспомнил о пропащей
Своей подружке, то есть мне
Быт, невезуха, чьи-то койки,
Как в сказке прямо среди дня,
Все изменила «Перестройка»,
Не для страны, а для меня
Пусть Горбачева все ругают –
Державу взял и развалил,
Но мне подобным, я – то знаю,
Он просто цепи разрубил
Душа была как будто двери
В чулан сознание закрыв,
Но тут я встретила Мишеля
В гостях, с одной из наших «див»
Был стол с изысканной закуской,
Вино, любезностей обмен,
А он лишь знал тогда по-русски –
Прости, спасибо, добрый ден…
Он молча пил и только виски,
Ел зелень, тостики с икрой,
И мне ответил по-английски
На мой вопрос кто он – плейбой…
Я не хотела притворяться
С одной надеждой на успех,
Он предложил мне прогуляться
И мы сбежали ото всех
Я с ним была не иностранка,
Мне возвращала жизнь мое,
Спасибо школе, «англичанке»,
Я помолилась за нее
Он произнес – прости – по-русски
И по-английски, чтоб скорей
Общенье было по-французски
Не буду говорить о’кей
И все, Сережа, закружилось –
В принцессу превратилась мышь,
Я ожила, преобразилась
И вот – «Орли», «Клико», Париж…
Смешно, ну прямо мелодрама –
Индийский фильм и «хэппи енд»
Я стала скучной светской дамой
Увы, уже на склоне лет
Я католически венчалась,
Но карма русская дана,
Неделю счастье продолжалось –
Мишель в могиле, я одна…
Всю жизнь не передать словами,
Она идет сама собой –
Я вновь в России, рядом с Вами,
Прости, уместнее – с тобой
Ведь ты недавно возвратился,
Чуть-чуть, пожалуйста, налей,
Или верней освободился
Из страшных вятских лагерей
Я эту жизнь совсем не знаю –
Из книжек разве и кино,
Честней всего – не принимаю,
Зачем, мне это не дано…?!
Не злись, я выйду на минутку,
О, кофе наш совсем остыл,
Наверно это очень жутко,
Что ты, Сережа, пережил
Москвы мерцала панорама,
Катились сутки во вчера,
Мигала пиковою дамой
Ее гостиничная бра
Так ночь была души созвучна
И горло горечью свело,
Мне стало как-то очень скучно,
Темно, пустынно тяжело
Я вышел шаткою походкой,
Как небосвод ласкал луну!
Вот и палатка – дайте водки,
Не отравлюсь я ей, ну-ну…