Раздув тугую петлю табака,
Я выпустил густое зеркало,
В котором кажется, что смерть легка,
А жизнь – немного исковеркана.
Я видел сквозь пустую тень песка
Песчинки каждой черноту окаменелую,
Она тянулась, словно белая рука,
К моим глазам. Такая чёрная и белая…
На дне зеркально-сумрачная гладь
Хранила лица ворожащих хоровод:
Немых, Глухих и Обезличенных.
Настало время ложе стлать –
Свой жертвенник в пучине чёрных вод,
И быть ничем. Неограниченным.