Мой сын твоим не будет продолженьем,
Хотя по крови от рождения он твой.
Пред Богом лишь мое он сотворенье,
Моей души стареющей покой.
Я не ищу поступкам оправданья,
Фамилия и отчество - твои.
Но суждено в пределах мирозданья
Жить мальчугану без мужской любви.
Любовь моя тебе была служанкой.
Она и не заметила, когда
Сбежал с другой ты в август спозаранку,
Предав и сына - сущее дитя.
И бредил сын, болезнью пораженный,
И звал тебя слезами по ночам.
Подростком вопрошал: "Я прокаженный?"
И размышлял совсем не по годам.
Как он любил! И как же ненавидел!
Не передать в стихах его страстей.
Ты ранил сына. Так его обидел,
Что не нашел прощенья у друзей.
А мы простили. Пережив невзгоды,
Не пали духом, злобу затая.
Под гнетом неосмысленной свободы
Мы жили просто, чисто и ... любя.
Мальчишка мой давно уже мужчина.
Твои звонки из прошлого пусты.
Ты ждешь любви от преданного сына,
А он не отвечает на звонки.
Жалки твои попытки наставлений.
Усмешку вижу в Димкиных глазах.
Его ты бросил вмиг, без сожалений,
И не любовь тобою движет - только страх!
Ни молодость, ни юность не вернется.
Ты ищещь отблеск преданной любви.
А одиночество на цыпочках крадется,
Чтоб проводить до вечной пустоты.
Хранит тебя от всяческих напастей
Лишь фитилек мальчишеской любви.
В моей, увы, давно не женской власти,
Послать тебе последнее "Прости".