1. Свинство
В принаряженном городе свет фонарей до утра
Будет ночью гореть, освещая торжественно крыши.
Потому что момент наступил, наступила пора –
Прогоняют из дома свинью обнаглевшие мыши.
Ей сложили нехитрых пожитков свинячьих в рюкзак,
Пару банок – расщедрились – с красной тушёной фасолью.
И от счастья, что свинство закончено, пляшут гопак,
Нарядив бедолагу в тужурку, побитую молью.
Дали валенки ей, натянули дурацкий треух,
Пятачок замотали лохматым шарфом, всё ж морозы.
А свинья расстрадалась, от горя рыдает за двух,
И текут по щекам её розовым свинские слёзы.
И визжит потихоньку: «Сколь я сотворила добра –
Не жалела для вас целый год самой вкусной кормёжки.
Вдосталь были и сыр, и колбасная вам кожура.
Докатилась – собакой гоняла соседскую кошку…
Что ж вы, серые твари, творите, ну как же вы так,
Отчего вы, как блохи, на свинскую розовость взъелись,
Чем мешает вам мой аккуратный холёный пятак?
Приглядеться, и, в сущности, я – поросячая прелесть!»
Рвёт тельняшку она на своей волосатой груди,
Всё сильней и отчаянней в голос свинячий рыдает.
Ждёт дорога морозная хрюшку теперь впереди,
И в преддверии тягот она не по-детски страдает.
Только мыши не слышат, ничто их уже не проймёт,
Нахлестались шампанского так, что почти и не дышат…
Подоспело их время, их власть – подоспел Новый год,
Их свинячья судьба абсолютно уже не колышет…
2. Мыши и волки
Итак, пришла пора мышей.
Свинью, что их весь год кормила,
Наглея, выгнали взашей,
Как о пощаде ни молила.
Взяла хавронья узелок,
И подобру, да восвояси.
Пущай, раз серым невдомёк
Без розовой погрязнут в грязи…
Свинья поправила треух,
Что ей по-царски мыши дали,
Издав последний тихий «хрюх»,
В морозный путь пошла в печали.
На свой свинячий милый дом,
Что оккупировали мыши
Глядела бедная с трудом,
Покуда не исчезли крыши…
Вокруг вовсю мела пурга,
Хавронья шла и вспоминала,
Как не была к мышам строга,
Как скверно серых воспитала…
Эх, да чего теперь скулить,
Когда прогнали,…поздно, поздно…
Куда бы тушу притулить?
Зима, шумит тайга, морозно…
Прослойка жира не спасёт.
Брести в сугробах хрюшке тяжко.
Ещё к тому же гололёд,
Совсем замаялась бедняжка.
И вот в лесу, глядит, дымок –
Над просекою у опушки
Стоит изящный теремок.
Неужто подфартило хрюшке!
Горит за шторой жёлтый свет,
Видна наряженная ёлка.
Но не везёт хавронье, нет –
В окошке, матерь божья, волки!
Куда бежать, спасаться как?
Стучится свинское сердечко.
Вспотел от ужаса пятак…
Замок скрипит и на крылечко
Выходит страшный атаман –
Матёрый чудище-Волчище.
С косматой холкою буян,
Сверкают жёлтые клычищи.
Хавронья обомлела – страх
Сковал её большое тело.
Издав безумное «кия-х!»,
Она на волка налетела…
А тот от наглости такой
Сперва опешил на минутку –
Быть атакованным свиньёй,
Рассерженной и не на шутку!
Хавронья, впав мгновенно в раж,
Орала дикою дурниной,
Явив невиданный кураж –
Ей не хотелось стать свининой.
На этот заполошный крик
Из дома стая набежала,
Хавронью розовую вмиг
Тугим кольцом к стене прижала.
Ну, всё, пришла свинячья смерть,
Упала хрюшка на колени.
Теперь начнётся круговерть,
Ох, чует, пустят на пельмени…
Она пятак прикрыла свой,
Подняв дрожащие копытца.
Поникла свинской головой,
Начав богам своим молиться.
Но, что такое – тишина,
Никто не рвёт беднягу в клочья.
Глядит потеряно она –
Совсем незлая стая волчья…
Не буду больше рассуждать,
Я вас, читатель, утомила.
Должна одно лишь рассказать –
Особым племя волчье было –
Откуда поселилось здесь,
Сплошь иноверцы-иностранцы…
Им несподручно мясо есть,
Они ведь – вегетарианцы…
Вот так живёшь себе, живёшь,
А зачастую и не знаешь –
Среди мышей врагов найдёшь,
В волках друзей приобретаешь!