набираю старые телефоны,
помните, те, что всегда шли фоном,
к прошлой, ещё шестизначной жизни,
той, которая состояла из не–
правильных глаголов совершенной формы,
определяющих, точную суть платформы,
дрейфующей между порогом школы
и пузырьками стеклянной колы,
взрывающей мозг в луна-парке чешском,
мне и остальным королевским пешкам,
сливающим бодро приватность Е-2
на “Е-и-так-далее”, впрочем, едва…
едва ли их бросил шахматный столяр.
Стоп. “Неправильно набран номер!”