Из книги «Давильня» (Lagar, 1954).
По-видимому, стихотворение навеяно смертью матери Габриэлы Мистраль, хотя помещено в этой книге не в разделе «Скорбь», а в разделе «Религиозные стихи».
Отче всезрящий
Отче любящий, отче всезрящий,
сохрани, сохрани, сохрани её,
упаси от кровавого окоёма,
от снегов, чьи смертельны объятья,
от туманов, глаза застилающих,
от песков, просоленных морем,
и от ветров, в чьих завываньях
веют тени речений тёмных.
О Господь, всех дорог повелитель,
полных пыли – красной и серой,
уготовь же ей путь небесный,
и избавь наши корни земные
от осколков острого кварца,
чтобы стопы не кровоточили.
Сотвори ее шаг неспешным,
точно слог старинной баллады,
или ритм протяжного плача,
или поступь викуньи скрадкой.
Отче, как океан самостийный,
преисполненный слов и молчанья:
сделай так, чтобы слух ее птичий
аспида уловил шуршанье.
Отче, скрытый как руды в шахте,
как гнездо, как моллюск под створкой:
улови, когда сил не хватит
у нее, и иссякнут слёзы.
Напитай её, дай ей волю
пронестись над горой и долом
словно ласточке, перепёлке,
или лани, взметнуться кроной
тонкой ивы, стать белой чайкой
над огромной волной прибоя.
Дай ей в меру солнца и ветра,
но избавь от бурь бесноватых,
и склони к ней сосновую ветку,
где ликует певец крылатый.
Перед ней теперь три дороги:
путь воздушный, водный, песчаный,
а потом – путь Судьбы незримый,
и неслышный путь Благодати.
О даруй ей полёт свободный,
и любви Христовой безбрежность,
и бегущих звёзд благосклонность,
и напев, что пьянит как Вечность.
И хоть глаз с нее не спускал ты,
дам тебе её описанье:
она светом была для незрячей,
недреманной подругой бессонниц,
чутким слухом, внемлющим воплю
в неизбежную ночь расставанья.
P.S. От переводчика: оригинал здесь не помещен, поскольку сервер не пропускает иностранный текст с диакритикой.