Нет меня. И не будет меня.
И буду не я, а мы.
Летняя
пыль, столетняя
даль, перелётная
трель зимы.
Чаша... там... на дне остаюсь...
Прильни, допей, дотяни!
Вот, тишина, я принёс тебе грусть.
Дай спокойствия дни.
Даждь нам ночь,
фонари и дождь
слёз от счастья и звёзд!
Даждь нам в-точь: не озноб, но дрожь,
как от любовных грёз
молодых, как день, как завтрашний день –
пальцам, обнявшим знамя.
Вот, тишина, я принёс тебе лень.
Дай любовное пламя.
Тело как тальк: хлопок – и пыльца
от души
оседает прямо.
Тело, с лица твои малыши –
голыши
поэтокудрявые.
Поездом, гуу! –
понеслись, покатили
составы – чугунные строки.
Вот, тишина, мои кроны и шпили.
Дай вернуться в истоки.
И кругом – рок,
и рыком – торг,
и время – крылья фазановые!
Если впрок,
я бы нажал на курок,
но время –
взмах! –
и заново, заново
кружит. Что ж, кружись. Догорит
и солнце, но всё кричишь!
Вот, тишина, я принёс тебе крик.
Дай блаженную тишь.