Скомканные подсолнухи в глиняной рыжей вазе.
Солнце играет пыльными точками и лепестками.
Им не густеть подсолнечным маслом, их кто-то сглазил.
Им обращенье в семечки долгими снится веками.
Видимо, мастер полностью не отдавался отчёту,
Видимо, в восприятии где-то засела разруха.
Только палитра памяти - лекарь пустой, течёт и
Просто не слышит вечное, если к тому же в пол уха.
Но не осталось начисто даже и той половины.
Мы отрезаем главное, чтобы задобрить частное.
Солнечные подсолнухи в вазе из рыжей глины
Мастеру шепчут голосом времени, что, беспристрастное,
Лечит от всех неровностей в раковинах, транслируя
Игры морских премудростей, равно мирских условностей.
Брошенные подсолнухи. В гроб, где роняю лиру я.
Мастером – не назначено. Видно, из ложной скромности.
Поле из жёлтых солнечных пятен, где в рост мы грезили,
Больше не станет пристанью – выжжено и растоптано.
Высохшие подсолнухи – их неприметность трезвая
Глиною неподатливой режется вместе с опытом.