Во рту, говорят, умещается тысяча лезвий.
А в глаз, говорят, можно капать этиловый спирт.
И тело подвесить легко на тонюсенькой леске,
Когда продырявить ему этой леской виски.
Еще, говорят, потрясает шашлык из гадюки,
А волчая кровь закадычнее браги пьянит -
Так можно прожить, говорят, и не сдохнуть со скуки
В провинции русской, где ночью сникают огни.
Не знаю, не знаю... Не всё я попробовал лично.
Надраться кровищи, возможно, оно и хитро,
Но только ночами, мечтая о жизни столичной,
Водяры обычной сожрал не одно я ведро.
И рвал я перроны, червоные струны терзая,
И брал я талоны на все эшелоны подряд,
Но тысячу раз из чужого бульварного рая
В родной тупичок налегке возвращался назад.
О, русская - злая, кривая - провинция-краля,
Какая зараза легла в тебя чёрным зерном,
Что от веку век миллионы твоих самураев
То лезвия жрут, то глаза заливают дерьмом?
Отравой какой напитала ты судьбы людские,
Раз путь от тебя лишь один - в узелок на крюке?
И кровью собачьей горят фонари городские...
И белой гадюкой шипит сигарета в руке...