А в Цюрихе сейчас, наверное, тепло.
Там тикают часы. Швейцарские, конечно.
И пахнет шоколад. Но болью обожгло,
Дыхание прервав иголкою сердечной.
В Швейцарии сейчас, как минимум, плюс семь,
И чистых улиц звук стихает под ногами.
А я в своей Москве увязла насовсем
И круговертью дней не расплачусь с долгами.
Пусть там, на Лиммат-Квай, горячее фондю,
Медовый виноград лежит в тарелке сыра,
Но серый город мой надулся, как индюк,
В нем ветрено с утра, и пасмурно, и сыро.
Я выгляну в окно, чтоб посчитать ворон,
И буду биться вновь в стараниях напрасных:
Уехали давно вороны за кордон,
Сложив в швейцарский банк все сырные запасы.
А в Цюрихе сейчас практически апрель.
Там тезисы цветут неистово и пряно,
Но снова сомелье прозрачный мускатель
Соединит легко с прозрачностью стаканов.
На улицах Москвы - кисельно-грязный джем,
И сапоги плывут под чавканье подметок.
Я в Цюрихе б жила, наверно, без проблем.
Но что-то мне туда сегодня неохота.