С разбегу да в огонь – чего, казалось, проще? –
И тело на покой, и дела – на пятак!
И осень – красный конь, внештатный перевозчик,
Возьмёт меня с собой, и я услышу, как
Не предавая Путь и не теряя силы
В предсмертной маяте последнего рывка,
Другие кони ржут и жеребит кобыла
В крови моих потерь смешного сосунка.
Прозрачен, тонконог, он – часть иного пира,
Где мой неверный слог – лишь крошка со стола.
Он – слепок и исток неведомого мира,
Он вырос из меня, и я ему – мала.
Он равен сам себе, а я равна итогу
Провалов и дорог, натоптанных во лжи.
Он равен сам себе, а значит, равен Богу
Всей цельностью своей младенческой души.
Не я его рожу, пока рыжеет осень,
Не я его вскормлю дождём последних дней…
Но где-то кони ржут. И карим оком косит
Мой сосунок. И жизнь шевелится во мне.