Такой трагедии любви
Шекспира музы не знавали.
Какие страсти, чёрт возьми,
В душе когда-то бушевали!
Но, выдавив последний стон,
Моя душа окаменела.
Сковал во мне тяжелый сон
Ромео, Гамлета, Отелло.
В объятьях множества смертей
Плыву я тенью в тесный дворик,
Служивший сценой для страстей.
О, моё счастье – бедный Йорик!