Ни синицы в руках, и журавль где-то там, далеко
Уплывает, махая крылом напослед нагловато.
А тоска проникает безжалостно в грудь глубоко,
Доедая крупицы былого легко, воровато.
Капли счастья сквозь пальцы в безвестность, кого же винить?
Шаг за шагом ты сам шёл к при-ду-ман-но-му Эвересту.
Ни вином, ни слезами кручину теперь не залить,
Всё стенанья, молитвы, все мессы, поверь мне, не к месту.
Жизнь стремительно мчит вагонеткой пустой под откос,
По пути раздавив ненароком, что дорого было –
Прахом дружба, любовь, прахом тысячи помыслов, грёз…
Только горечь и боль, что гранитом на грудь надавила.
Безвозвратно синица вспорхнула, журавль улетел,
Впереди под откосом разверстая чёрная бездна.
Ты взамен на беспечность остался один не у дел,
И винить не себя во всех тяжких, увы, бесполезно.