Смешное до безобразия тупо,
Большого до невозможности мало;
Сложу ладошки я в рупор
И крикну громко, как всё достало.
Любви даже чуть-чуть много,
Ненависти всегда не хватает.
Мы поднимаем глаза к богу –
Он всё видит, он всё знает.
Расслабиться хочется, но не позволяют,
Расплакаться бы, но разве с этим обществом
Можно так вот просто, что ужасает,
Ставит в тупик своим новшеством.
Мы грешны и лишь немногие святы,
Ещё меньше на перепутье:
Их единицы, они как клады
Спрятаны от нас грешных, от распутья.
Зубы стискивая до белых пятен в щеках,
Но не из-за ненависти – от безысходности.
Повседневную ношу несём в своих руках
И падаем к вечеру, не вникая в жизни тонкости.
Тошно, тошно – рвётся душа на волю,
Я б отпустил, но тело моё противится;
Чтоб забыться ему достаточно застолья,
А потом с утра на мир этот дИвится.
Я его истязаю, чтоб в другие измерения пройти:
Режу вены вдоль, пятки в тёплой воде –
"Я больше так не могу! Бог мой, меня прости!
Мне не спастись от этого всего нигде!"
Но остаются шрамы только – живого места нет,
Я утопленник среди мёртвых душ.
«Я вам завидую, кто успел на тот свет,
поверьте мне – вы сорвали куш».
сентябрь 2007 года