Пусть говорят, стиль у меня неровен
и ломан ритм, и строфы нестройны.
По зову сердца и по зову крови
я мыслю о судьбе своей страны.
Поэт - свеча пред образом Господним...
То ровно пламя, то взлетит, как вскрик.
Вчера лишь тлела, глаз слепит сегодня,
а завтра вдруг в агонии искрит.
Бредут своей дорогой мои строки,
плывут по рекам, рвутся на дыбы.
Неровен путь их, как неровны сроки,
полученные на суде судьбы.
Я буду рад, когда в словесном хламе
потомок мой на пыльном чердаке
вдруг обнаружит зоркими глазами
жемчужину одну в моей строке.
Одну всего... Средь множества фальшивых,
взращенных кем-то для потехи масс.
Поэтов много: искренних и лживых...
И тех, что гонорары ждут у касс.
И пусть он знает - путь был неудобен:
хорей порою наползал на ямб.
Но нет пути в России без колдобин,
и нет дороги на Руси без ям.
Поэт - лампада перед ликом Спаса...
Сгорая, освещает путь другим
во тьме, где карты нет и нет компАса,
где не видать ни берега, ни зги.
Поэт - всего лишь бич в руке Господней...
Бичуя нравы, падшие до дна,
порой пороки видит преисподней
там, где под маской правит Сатана.
Пусть говорят, что стих мой не приглажен,
и рифмы могут кое-где хромать.
Ну, что ж, я рад...
Ведь можно в экипаже
лишь на дороге гладкой задремать.
Москва,
14 апреля 1999 г.