Ты уехал от родины первопрестольной
В непонятный и мутный болотистый град.
И, толпясь, провожали тебя колокольни,
И, галдя, принимали тебя юнкера.
Ты, мятежный, все знал – что тот конь необъезжен –
Заявить о себе громогласно хотел.
А потом выносили тебя из манежа,
И два месяца не отпускала постель.
…Вечерами, когда утихал за спиною
Дортуара немолчный назойливый гул,
Ты бесцельно бродил и не помнил, какою
Потаенной дорогой в тот класс завернул,
Где морозным закатом багрянились окна,
Золотою гляделась осевшая пыль –
Ты один, и тебе здесь не так одиноко,
Как в кругу, где так остро и метко шутил.
И два века минуло, а ты – неразгадан.
Да и нужен ли ключ к толкованью тебя?
Пусть останется: демон с младенческим взглядом,
Что смеясь, ненавидел и плакал, любя.