Я рисую картины при свете луны
Толстой каплею жирного воска.
Мне не спится – мне снятся кошмарные сны,
А избыть их не так уж и просто.
Да, какая луна? – так, лишь месяц, едва
Народился во тьме, за трубою
И плывет он по небу, а рядом Фома,
И беседуют оба со мною.
Месяц: «Было давно, не упомнить когда,
Где-то в самом начале вселенной,
Звезды сияли в пространстве, года
Их не старили; были нетленны
И не познаны цепким умом знатока
Совершенства подлунного мира…
Проходили года, уплывали века,
Возвращались на волнах эфира…»
«Было время, точнее дремало оно
Или нет – его не было вовсе.
Это можно увидеть, хотя бы в окно.
Распахни его – так будет проще.
Это можно узнать, - продолжает Фома, -
Если стрелок нет на циферблате.
Но уходят года, уплывают века,
И теперь для них нету возврата».
Это сон или явь, или что-то еще,
Что еще не озвучено мною?
Я стою у окна. Слышу голос: «Прощен»
И не верю, но в сад, под луною
Выхожу постоять. Месяц светит едва.
Да и звезд наберется ль десяток.
И одна из них там, где был ране Фома.
Слышу голос опять: «Вот начаток».
И цепляюсь за мысль, нет за отблеск ее,
И стараюсь не сбиться со следа…
Слышу песню и слушаю сердце свое,
Что опять устремляется в небо.
Песнь Месяца.
Погасили свет
Сумерки.
А придет рассвет –
Думать ли?
С кем была Земля
Венчана?
С Солнцем ли, с Луной?
Вечером?
Утром ли?- Сказать –
Сбудется.
Ежели обнять –
Слюбится.
День наступит – ночь
Скроется,
Но за светом – тьма
Кроется.
Сколько времени минуло – час или два?
А быть может не больше минуты.
Месяц идет по небу, с ним рядом звезда,
И теперь еле слышно – кому-то:
«Неспроста было все. То, что сбудется
Не закончится – позабудется.
Загорится звездою вчерашнею,
Жизнью прошлого – настоящее.
И воспримется – откровением,
То, что предано было забвению».
Я проснулся, и солнце мне слепит глаза,
И рукою прикрывшись от света,
Вижу Месяц, и рядом с ним идет Фома
И на землю спускается с неба.