Когда в годах пятидесятых вдруг я стал врубаться в прелесть дам,
Когда ребятки и девчатки зашуршали по кустам,
Я полюбил корейскую бегунью СИНЬ КИН ДАМ!
Вокруг все пили, воровали или били по мордам,
А вот она рекорды била по заморским городам!
И я любил ее за это — лучик света, СИНЬ КИН ДАМ!
Тебя я не видал ни разу, дева,
Да только сердцу до того какое дело? НИКАКОГО!
Под партой пряча «Крузо», я славил кукурузу по складам,
Живой Джон Кеннеди о Кубу обломавши зубы, «синкин даун»,
А мир болел за быструю, как время, СИНЬ КИН ДАМ!
Я поднимался по ступеням, я спускался по годам,
Дошел до ада и до рая — проклят был и тут, и там,
Но я в скитаньях не забыл тебя — о, дева СИНЬ КИН ДАМ!
Тебя я не видал ни разу, дева,
Да только сердцу до того какое дело? НИКАКОГО!
Пусть с дамами союза или книги лучше «Крузо» не создам —
Я рекордсменке-кореянке слогом ярким по делам воздам —
За то, что ты была моей любовью первой, СИНЬ КИН ДАМ!
Тебя я не видал ни разу, дева,
Да только сердцу до того какое дело? НИКАКОГО!