...пятилетней Красноярской девочке, похищенной,
изнаснасилованной и зверски убитой в марте 2007.
Весна стояла, веяло теплом
и воробьи с ума сходили в лужах,
в тот день Полина встретилась со злом,
с тем самым что в сердца вселяет ужас.
Простая девочка от роду лет пяти
веснушки, бантики и в ссадинах коленки...
злом уготован был конец её пути
в недетских муках у холодной стенки.
В сыром подвале, где-то на краю
родного города, что так далёк и близок
девичью честь и жизнь отдать свою
досталось ей за горсть чужих ирисок.
За девственность, за худобу плечей,
за веру детскую во всемогущих старших,
за смех журчащий как весной ручей,
за все грехи и все пороки наши...
За то, что мы забыли про добро,
что не творим его, а наживаем
и нам по сути стало ВСЁ равно
жить не живём, скорее выживаем.
За то, что мы давно привыкнув к злу,
его не замечаем в этом мире,
и крови вид уж не претит уму
не более чем вид мочи в сортире.
За то, что мы используем детей
в них видя лишь объект своих амбиций,
за нелюдей, живущих средь людей,
за пустоту в сердцах и холод в лицах.
За наше равнодушие и страх...
как символ безразличия и позора
с растерзанным ребёнком на руках
стоит отец с немым в глазах укором.
Стоит и тихо плачет на краю,
и тело дочки жмёт к груди невольно,
а губы шепчут: «Баюшки-баю,
спи Поленька, теперь тебе не больно...»
Не будет больше страха и стыда
и этой непривычной, страшной боли,
ночей холодных долгих как года,
всё позади, ты спи спокойно Поля.
И пусть душа летит как птица прочь,
ввысь воспаря над этим скорбным местом,
ты Господу теперь - родная дочь,
а белокрылым ангелам – невеста.
Весна стояла, веяло теплом,
и солнце будто вырвалось на волю,
а я сидел за письменным столом
меня простить просил Малькову Полю.