Потушен огарок свечки,
Затихла под крышей сова,
И даже в зобу у печки
Трещать перестали дрова,
На лавке уснула кошка,
Писк мыши в норе затих –
Забыты травы в лукошке,
За зельем должны прийти,
Но только оно не готово
И вряд ли готово будет,
От чар не осталось ни слова
И все заклинанья забудет.
Не ведьма уже, иная –
Ей все чудеса трын-трава,
Вновь женщина, хоть не святая,
Да только уже не она:
Варить отвороты людям,
Давать приворот-наговор,
Никто за то не осудит,
Была она жертва, он – вор...
Пришлось на весь мир обозлиться
Надолго, но не навсегда,
Сумела потом излечиться,
Пусть месяцы – не года.
И вот, на любовном ложе
Из вереска и купав,
Она уж варить не сможет
Коварные зелья из трав,
В руках у другого тает,
А он повторяет слова:
Что сказка она, святая,
Всегда и во всём права,
Что быть с нею рядом хочет
Их ночи были б длинней –
Не филин в лесу хохочет,
Поёт, им двоим, соловей...
Потушен огарок свечки,
Зачем?.. Ночь итак светла,
Остыла старая печка,
В углу запылилась метла.
А легкий осадок грусти
Он ловко сотрёт поцелуем
И больше её не отпустит –
Свою и такую родную,
Лесным колдунам не доверит,
Сумеет её отстоять...
Она стала смыслом, целью!
Метла не нужна, чтоб летать.