Рассказ
Он пересекал Ла-Манш, выбрасывая вперед то правую, то левую руку, создавая вокруг множество брызг и постоянно чувствуя на губах вкус соли. Зачем он это делает? Позади уже не было видно берега, а впереди наверняка холодное течение. Мысль о том, что ему может быть плохо с сердцем, вдруг испугала его настолько, что в груди что-то сильно сжало, нужно было с шумом вытолкнуть из себя воздух, глубоко вздохнуть и плыть дальше. Еще неделю назад, он работал в Сити, стараюсь по возможности сделать все и сразу, а оставшееся переложить на надежных неделю назад, а вчера вбежал в квартиру с криком: «Дорогая! Завтра я переплываю Ла-Манш! Ради тебя, слышишь?»
Жена никак не прореагировала на его мальчишеский восторг. Ей самой было, что сказать, и она решила не держать этого в себе.
-Я от тебя ухожу.
-К кому?
-К художнику, ты его не знаешь.
-Он наверняка зарабатывает раза в 3 меньше, чем я!
-Зато он меня видит! Понимаешь, видит и любит! Каждую грань моей тонкой души и каждый миллиметр моего красивого тела! А тебе давно до меня уже нет никакого дела, я это чувствую! И Ла-Манш ты решил переплыть только для себя самого.
Развод? Мысль, как прилив, нахлынула на него, но тут же последовал отлив. Жена, решившая больше не быть его женой, права. Он сделает это ради себя. И вот сейчас, на полпути к берегу Франции, глотая соленую воду, он думал, что жизнь его может оборваться в любую секунду. Отчаянно работали руки. Отчаянно работал мозг, стараясь разобраться в том, ради чего он жил, чего стоящего достиг. Может быть, диплом с отличием с Оксфордским гербом? Его родители прослезились, когда он показал им результат нескольких лет штудий на лекциях, семинарах и в библиотеках. Они не подозревали, что в этот момент их сын чувствовал себя самым несчастным на свете. Его девушка, ради которой он решился получить диплом одного из самых престижных университетов страны, вышла замуж за музыканта.
-И что ты в нем нашла? Разве он знает что-нибудь кроме того, как играть на своей допотопной гитаре?
-Зато он меня слышит! Понимаешь, слышит и любит! Он считает, что у меня прекрасный голос, и мы можем составить очень успешный дуэт. А ты умеешь слышать только себя. И образование тебе было нужно, чтобы найти себе место в какой-нибудь престижной и скучной компании, где работают 25 часов в сутки.
Он уже порядком устал махать руками и двигать ногами в воде, но тут у него хватило сил усмехнуться. Когда ему пришлось выслушать такие слова от любимой девушки, ему показалось, что его заставили проглотить вкус соли. История повторяется, и эти повторения очень неприятны на вкус.
«Сколько мне еще осталось до берега?» - задал он себе вопрос, чтобы отвлечься от грустных мыслей, вот-вот готовых притянуть его ко дну, «на поезде было бы гораздо быстрее!» На поезде… он отлично помнил, как пять лет назад, пропутешествовав один по половине Европы, он возвращался домой на поезде через туннель под Ла-Маншем. Напротив него сидела девушка. Все в ее облике было таким притягательным и милым, казалось, она просто создана для того, чтобы любить и быть любимой. Только глаза были на удивление грустными, грусть готова была вылиться из глаз слезами. Он был уверен, что только гордость помогает этой девушке не заплакать перед незнакомым мужчиной. Он посчитал своим долгом ее хоть как то утешить и предложил французского белого полусладкого вина, купленного накануне. Внимание незнакомца тронуло девушку, вино прогнало половину грусти из глаз и она рассказала ему, как сбежала от жениха за неделю до свадьбы, потому что его мать уверила ее, что он продолжает посещать за его спиной свою прежнюю любовь и не бросит ее, даже женившись.
-Неужели вы не пытались объясниться со своим женихом?
-Это был бы слишком тяжелый разговор, я бы его просто не пережила. Нет, лучше уж так! Как говорится, с глаз долой, из сердца вон!
-Вы его любите, я же вижу! Возвращайтесь пока не поздно!
-А если все правда?
-Если вы вернетесь, он поймет, что кроме вас ему никого не нужно, я в этом уверен!
Чтобы передать уверенность девушке еще больше, он тихонько прикрыл ее ладонь своей, посмотрел на ее лицо и увидел светлую улыбку благодарности. Благодарности, только и всего. Любовь предназначалась другому. Для этого другого, совершенно незнакомого ему мужчины он сейчас изо всех сил старался, какая–то совершенно непостижимая сила двигала им, сила во много раз превышавшая его собственную волю. Только когда она попрощалась с ним теплым дружеским объятием, выпросила его адрес и побежала на обратный поезд, он почувствовал, что сейчас от него навсегда убегает его главное счастье в жизни. Оно могло принадлежать ему, а он его упустил, сыграв роль благородного рыцаря. Только одно не бралось еще в голову: зачем она попросила его адрес? Через неделю пришло письмо. Он открывал его дрожащими руками и совершенно безумные надежды вертелись в его голове. Но в письме радостно сообщалось, что они помирились, свадьба состоится и он будет на ней почетным гостем. Пришлось писать вежливый отказ, ссылаться на болезнь, но письма продолжали идти. В одном из писем она написала, что в их семье родился первенец, а спустя два месяца в конверт была вложена фотография. С нее улыбались мама и малыш. Мальчик был настолько очарователен, что с его сердца исчезла последняя боль, сменилась умилением. Ребенок улыбался такой же улыбкой, как и мама, точно обращался к нему со светлой благодарностью: «Спасибо тебе, что я родился на свет!»
Эти две улыбки, вспыхнувшие в его сознании, как путеводные маяки, помогли ему собрать все силы, победить все страхи и все-таки доплыть до берега. Вечером в новой клетчатой рубашке со свободно расстегнутым воротником он вошел в показавшееся ему очень уютным французское кафе. «Бонжур, месье!» - поспешила вынырнуть будто из ниоткуда официантка с сияющей улыбкой. Он вздрогнул, голос показался ему настолько очень-очень похожим, точно он не в кафе, а снова в поезде, несущемся сквозь туннель под ламаншем. Черты лица у девушки были тоже похожи, но копировали его воспоминания не точь-в-точь, а доводя до еще неведомого ему совершенства. Над светлой улыбкой красовалась маленькая родинка, такая выразительная, что он понял, что так не доставало лицу ее попутчицы. Будь та с родинкой, он бы ни за что ее не отпустил. Он перевел взгляд с губ на глаза, но вместо лазоревой грусти в своих воспоминаниях, нашел зеленые огоньки неисчерпаемой радости жизни. И эта находка показалось ему тоже счастливой.
Он заказал белого полусладкого вина, и в ожидании погрузился в мечты. Он останется здесь, будет каждый вечер приходить в это кафе, заказывать любимое вино. Будет дожидаться закрытия, а потом они будут уходить вдвоем. Куда? Неважно. Как он будет зарабатывать себе на жизнь? Тоже неважно. Может быть, художником, может быть музыкантом, может быть, одновременно и художником, и музыкантом. Главное, он теперь ни за что не упустит своего счастья.
Официантка принесла поднос с бутылкой и бокалом. Она улыбалась ему так зазывно и так доверчиво, ничего не зная о нем. Она не знала ни то, что он окончил Оксфорд, ни то, что переплывал Ла-Манш. Продолжая любоваться ею, он наполнил бокал, приподнял его, произнес «За вас!», стараясь придать своему голосу многозначительную нежность, и медленно осушил целиком. Он пил вино, как пил его ровно пять лет назад, и думал, что история повторяется и у этой истории замечательный вкус, слегка сладкий и слегка головокружительный вкус!