Мне с верой в Бога легче стало жить.
Моя дорога выпрямилась что ли?
Не перестала я по ней спешить,
Не перестала набивать мозоли,
Не стала легче ноша за спиной
И круг забот не сузился нисколько…
Но чувствую, что становлюсь иной,
Перешагну пороги храма только.
Здесь ладаном окуренный покой
И свет свечей души смиряют стоны..
Сюда могу придти я в час любой,
Чтоб помолиться у святой иконы.
И я пришла. И в этой тишине,
От суеты извечной отрешаясь,
Шепчу я: «Отче наш», а Отче мне:
-Покайся, дочь!- и я пред Отче каюсь:
-Живу, как все. Все реже в доме смех.
Для живота растрачивая «тыщи»,
Даю душе своей все меньше пищи,
И в этом вижу величайший грех.
Не потому, что пищи этой нет,
Ее вокруг достаточно бы, вроде,
Но силы у меня уж на исходе,
А я спешу трудом оставить след.
Но коли в жизни будет только труд,
С чем я, Отец, приду к тебе на Суд?-
-Будь средь людей, ты им еще нужна.
Я времени пошлю тебе сполна.
Стань им опорой до твоей черты.
Мне ж любо то, что вся в стремленье ты.
Когда захочешь жить ты не спеша,
Тогда изголодается душа.
Сейчас же я доволен, дщерь, тобой,
А ты довольна будь своей судьбой.
И коли взор к тебе я обратил,
Проси чего…».
. . .
«Пошли мне, Отче, …сил!