Демон безумия кровью рисует на стенах.
Кровью моей он творит свой кошмарный шедевр.
Кажутся сладкими полосы смерти на венах…
Краски поблекли. Весь мир непригляден и сер.
Манит полётом раскрытое настежь окошко,
Так притягательна гладь ледяная воды…
Что ж. Коль исчезнет ещё одна мелкая сошка,
Быстро сотрутся ничтожной букашки следы.
В смертном томлении раненой вечной души
Сразу заметен тот почерк до боли знакомый:
Всякий страдалец безудержно к смерти влекомый
Чудный дар жизни готов променять на гроши,
Тщетно надеясь во тьме обрести свой покой.
А Люцифер беспощадной и жадной рукой
Жнёт урожай и тихонько на ухо жужжит:
«Мой ты! Ты мой. Жизнь не стоит того, чтобы жить!»
Верность Небес открывается в солнечном свете,
Не забывающем жизнь согревать на земле.
А человек, как наивный изменчивый ветер
Многому верит, но не Вифлеемской звезде.
Если бы не было в мире покоя и счастья,
Люди б не мучились жаждою их обрести.
То, что являясь души неотъемлемой частью
Было потеряно в древнем Эдеме людьми
Ныне даётся любовью Христа. Без укора
Бог принимает жестоких строптивых детей.
Жизни отрезок нам дан, чтобы свет жизни новой
Вспыхнул в душе ярче солнца, во сто крат светлей.