Ни суеты охрипших площадей,
Ни веточек жасмина осторожных…
Лишь ты, дитя, меж будущим и прошлым
Стоишь одна, не ведая путей.
Но линия судьбы уже легла
На детские несмелые ладони
И с линией любви – не заодно ли? –
Прервалась, задрожала, обожгла.
Уже чеканщик спрятал свой резец,
И труд его оплачен и оценен,
Уже сковал бесчувственные цепи
Подслеповатый увалень-кузнец.
А ты, Кармен, не веришь в дар примет.
Что для тебя засовы и застенки –
Ведь живы страсть и гордое фламенко,
И смех сухих испанских кастаньет!