Найдя себя в труде одном,
С маниакальностью троцкиста
Я продолжаю день за днем
Стиха кровавую конкисту.
Он не дается, скалит зуб.
С ним тяжело держаться вровень:
Ревет, как раненый изюбрь,
И размалевывает брови.
Но стих я точно приручу.
Не приручу – тогда прикончу.
Ведь я – стихия, а ручью
Плевать на ведьмовскую корчу.
И я смогу, не спутав речь
Ни черепахой, ни китами,
На стих, как на гору, возлечь
В конце мучительных скитаний.
Он обрастет зеленым мхом,
И солью выступит на срезе,
И не позволит ни о ком,
Лишь о себе, красивом, грезить.
Но в тишине его пустот
Я постарею, стану рохлей…
…А стих тихонько подойдет
И ледорубом в темя грохнет.