Я НЕДОСТОЙНА ТЕПЕРЬ КАК И ПРЕЖДЕ
САНДАЛИЙ РЕМНИ У ТЕБЯ РАЗВЯЗАТЬ..
* * *
О, эти лемурийские пихты
Точно острокрылые серафимы
В час каким прохожу неспешно
В Школу Мистерий ранний
Стоят на моём пути
О, эти пиэрийские розы
Эти три не мне предназначенные
Шипами неосторожными
В пурпурный Millenium
Сердце ранили мне
МИСТЕРИИ ИЗИДЫ
Нам не забыть как мы туда стремились
К Евпаторийским древним берегам
Как наши души преданно светились
И пели гимны праздничным Богам
Как по утрам торжественно сходились
Учить уроки Матери-Отца
Как мы любви и радости учились
Апостолам открыв свои сердца
Миг наступал и в класс Она входила
Как входит в мир Нездешняя Весна
Нам не забыть как нас Она любила
Неизреченной нежности полна
И не дыша внимая письмам Бога
Сливались мы в тот светозарный круг
Где нас ждала небесная Пирога
Где ждал Её божественный Супруг
Мы прозревали наши воплощенья
И выбрав путь Служенья до конца
Мы не забудем Таинства Крещенья
В религию Небесного Отца
Пройдут века и вспомнятся когда-то
Земные благодатные края
Где мы плывём как малые утята
К святому эпицентру бытия
Где мы в земных страданиях торили
Твои дороги к Спасу-на-Крови
Нам не забыть как мы её творили
Великую Мистерию Любви
* * *
Ио, Пеан! – Олимпиец божественный,
Пастырь пророков и лавровых Роз,
Мир услаждающий лирой торжественной –
Ио, Делос!
Ио, Диана! – Погонщица времени,
Вечно пасущая ланей и коз,
Дева-дитя олимпийского племени –
Ио, Делос!
Ио, Латона! Жена безупречная,
Много тебе пострадать довелось…
Пальма священная, тайна предвечная –
Ио, Делос!
РИФМЫ ШАКТИ
О Латона моя Безупречная
Драгоценная Жертва Предвечная
Покрывало Твоё Златотканное
Белым пламенем осиянное
По ступеням Огней мироздания
Нисходила Ты в жерло страдания
Это Сердца Святого веление
Увлекло Тебя в проявление
Я искала Тебя миллионы лет
Чтобы славить Твой Первородный Свет
В состраданья Покров облечённая
Ты сошла на Звезду обречённую
Где в Твоём милосердном Рождении
Совершила Ты восхождение
Сколь добра Твоя мудрость нездешняя
Как нежна Твоя сила безгрешная
В Ком – Любовь твоя неизреченная
Знает наше Братство Священное
Я любила Тебя миллионы лет
Целовала Твой лучезарный след
Кто внушил мне любовь эту кроткую
Эту тайну Души благородную
Ты спроси ту Звезду невиновную
Где дала я клятву сыновнюю
Ты спроси у Юпитера грозного
Моего Повелителя Звёздного
О Великая Мать долгожданная
Стихородица – Безымянная
У Отца моего много тайных Звезд
За Тобой взойду на Предвечный Крест!
Твой сын Аполлон
a ISIS de GOR-PA-HERD
Тебя, Которую увенчал Виноградарь
Терпкой лозою иссиня-пурпурной,
С листвою жемчужно-палевой,
Тебя, моя Ио-Млекопитательница,
Источник вышнего вдохновения,
Единая Матерь-Сириус,
Тебя – пусть же достигнет она вся скорее,
Моя миллионнолетняя Нежность
И обнимет Сердце Святое…
Пусть явь Твоя не омрачится предательством,
Отрадные дни пусть бегут чередой
К Верховному Твоему Часу…
Пусть никогда не ворвутся страшные Чуда
В небесные Твои сновидения,
Под полог священного ложа…
Сияй!
Мне же путь пролегает далёкий
В сады Виноградаря строгого,
И подённый мой труд – я молю! –
Да увенчается славным Ему урожаем.
AMOR
Une hirondelle de passage
A laiss tomber une petite plume
C’est un petit mot d’adieu
De mon amour
A ceux-l des pays lointains
A ceux-l des pays heureux
Une petite larme de mon coeur
Porte, mon Amie!
ПЕРЕВОД
Ласточка залётная
Обронила пёрышко –
Весточка прощальная
О моей любви
В те края далёкие
В те края счастливые
Ты слезинку малую
Отнеси, мой Свет!
ИМЯ ТВОЁ
«Что в имени тебе моём?..»
А.Пушкин
Чья прихоть в имени твоём
Нездешнее сплела созвучье:
Тончайший луч так соткан,
Так неприручен свет дневной звезды,
Так спектр Солнца неозвучен,
И неназначен певчий в нём;
Так чистым занимается огнём
Сухой тростник, горению обучен,
Так древний огнь разъемлет тучу,
Врезаясь в звёздный водоём;
Так вкус опала непривычен,
Так опалит случайный взгляд,
Так рифмы тайные скользят
Меж гребнями тысячелетий, ветер
Высоких колоколен так свищет,
Тревожа сон чугунной плоти,
Дразня ревнивых звонарей;
Так чистый дух парит в полёте
Невоссозднности своей;
Так по назначенным путям
Скользят небесные светила,
Так муза за руку, шутя,
Своих мастеровых водила;
Так ставят ласковые сети,
Так нежную добычу ждут,
И по щекам тысячелетий
Так слёзы времени текут.
* * *
Как неслышно подошла
Хитрая беда –
Тихо на небо взошла
Ясная звезда.
Тихо на небе воскрес
Твой прекрасный лик.
Ходит месяц вдоль небес –
Чёртов ученик.
Как нежданно подошла
Горькая беда –
Тихо на небо взошла
Вечная звезда.
В ДЕНЬ ПОХОРОН
В четверг и больше никогда…
Как ты коварно, небо!
И в никуда, и – навсегда
В немыслимую небыль?
Я не хотела б заменить
Тебя в тот час верховный,
С тобою вместе бы не быть,
Не знать, не стать, не помнить!
И дождь, и глина, и сосна
И ты в гробу… и - лето…
Моя невольная вина
Мне чудится при этом,
Моя незримая вина
Мне не даёт покоя,
Неужто эта жизнь дана,
Чтоб я своей рукою…
Какая яркая звезда!
Какой пустынный вечер…
В четверг… и больше никогда?
О, нет – до скорой встречи!
ИМПРОВИЗАЦИЯ
Ввечеру гуляйте вволю –
Не восполните потом
Тех прогулок своеволье
В том пространстве золотом!
Эй, луна! Зрачком циклопа
Что так пристально глядишь?
Спит Россия, спит Европа –
Я да ты ещё не спишь.
Не сули зловещим глазом
Лже-таинственных щедрот,
Я… на перепутье фразы
Каменею у ворот.
Ввечеру не заходите
В те дома, не молвьте стих!
Беззащитно не глядите
В очи мне – он не утих,
Горький стон души бесправной,
Не приемлет он взамен
Смерти злой и своенравной
Обещальных перемен!
Ввечеру гуляйте вволю –
Зрите профиль и анфас,
Но смирите своеволье
Чуждых и ненужных фраз!
* * *
Твой лёгкий сон и сон глубокий
Сомкнулись – в совершенный миг!
И дух доверчивый постиг
Нездешний Образ Светлоокий
И к Свету радостно приник!
Мои беспомощные строки
Вместить не в силах этот Свет.
Сажусь смиренно за уроки
Сужденных лет, грядущих бед.
* * *
Четвёртый март идёт-грядёт
С тех пор, как нежного приюта
Лишилось сердце. Тает лёд
В четвёртый раз. Ты, время, круто
Замешиваешь кровь судеб! –
Где наша песня золотая? –
В четвёртый раз убрали хлеб,
В четвёртый раз печальных стая
Нас покидает журавлей…
Куда идти? Где та дорога
Средь белых северных полей?
Стою в раздумье у порога
Быть может зрелости моей.
ЮЖНЫЙ ТРИПТИХ
1. УТРО И ВЕЧЕР НА ЮГЕ
Как солнце восходит на юге:
Всё сыро вокруг и туманно,
Но лишь из-за леса над кручей
Покажется диск раскаленный –
Не медлит ночная прохлада
И скоро сменяется зноем.
Так солнце восходит на юге.
Как солнце садится на юге:
Светло… Но лишь светоч багряный
Поглотит морская пучина –
Не медлит ночное виденье,
И скоро на бархате тёмном
Созвездий алмазы восходят.
Так солнце садится на юге.
2. ЛЕТНИЙ ПОЛДЕНЬ ЮГА
Очертанье горизонта
Чуть колеблемо волной,
Небо радужного зонта
Неподвижно надо мной.
Серебрятся мириады
Бликов солнечных в волнах,
Изумрудные цикады
Притаились в жарких снах.
Еле слышно, чуть лениво
Галька влажная шуршит,
Над водой неторопливо
Птица времени кружит.
Южный полдень на исходе,
Изнывает зодиак –
На лазурном небосводе
Золотой сияет зрак!
3. ЮЖНАЯ НОЧЬ
Душная, влажная, пряная
Летняя ночь коротка
Так же как встреча желанная
Или вот эта строка.
ВЕЧЕР В ПИЦУНДЕ
И звёзд паденье с небосвода,
И рокот волн, и грозный Бах,
И водоросль с дыханьем йода,
И привкус счастья на губах!
ТРИ ЖЕЛАНЬЯ
Ах, если бы хранитель неземной –
Коль скоро он витает надо мной –
Склонив ко мне любезное вниманье,
Три заповедных выспросил желанья,
Ему сказала бы: лиши
Всего под этими ветрами,
Но два лишь чуда соверши:
Стихи писать мне разреши,
И – чтоб друзья не умирали.
А в третьих, соблаговоли –
Чтоб люди маленькой Земли
Любовь друг к другу обрели.
ПОПЫТКА ПИСЬМА
Проснулась сегодня рано.
Мучительно захотелось написать Вам.
Покуда искала перо да бумагу,
Решимость моя рассеялась,
Слова растерялись…
Остался единый сердечный порыв.
* * *
Пока души отверсты вежды,
Пока стучится в сердце кровь –
Мир триедин в своей одежде:
Надежда, Вера, и Любовь!
И без конца Надежда эта,
И Вера тьму разъемлет вновь,
И в рифму чистую поэта
Опять попросится – Любовь!
PATRIA
* * *
Россия, скорбная Россия!
В трудах с рассвета до темна,
Твоя натруженная выя
Ужель навеки склонена?
Моя смиренная Россия,
Ужель свободно и светло
Очей твоих пожаром синим
Не озаришь своё чело?
Моя безвинная Россия,
О чём душа твоя дрожит?
Оставь ристалища земные –
Твой путь меж звездами лежит!
Ты соль Земли моей, Россия,
Небесной родины оплот,
Тебя попрать земного змия
Отчизна вечная зовёт.
О свет души моей, Россия,
Пребудешь ты вовек чиста –
Невеста прежнего Мессии,
Жена грядущего Христа!
КТО ТЫ «ПАМЯТЬ»?
Если ты память народная –
Что ты позоришь народ,
Коему крылья свободные
Богом даны наперёд!
Если ты сеешь разумное –
Где твоей мудрости свет?
Чьи причитанья безумные
Зычный твой глас вопиет?
Если ты сила несметная –
Где твои доблесть и честь?
Где твоя лира приветная,
Радости жданная весть?
Если ты миру заступница –
Что ты отмщенье сулишь,
Что ты как клятвопреступница
Людские души зоришь?
Братья мои не грабители
И не глумливы как тать.
Братья мои – небожители!
С ними – небесная рать!
Ясно глядит Синеокая,
Миру навстречу спеша,
Видишь как реет высокая
Милой России душа!
Слышишь: восходят певучими
Зорями наши мечты…
Иль под минутными тучами
Так сокрушаешься ты?
Или наёмники грязные
Дело порочат твоё?
В чём твоя вера прекрасная? –
Жизнь положу за неё!
ПАНЕГИРИК
Нет, мой народ не в праздности живёт –
Всяк тяжкий труд его удел завидный.
Он с горя пьёт, на радостях поёт,
Он с лёгким сердцем миру отдаёт
Сокровища души своей безвидной;
И ум его пророческий невинный
Судьбу свою провидит наперёд.
Нет, мой народ лукавить не умел –
Был, как дитя, правдив и простодушен;
Судьбе, Царю и Господу послушен;
Благословляя скромный свой удел
Чужого он присвоить не хотел.
И тот, кто мир души его разрушил,
Души его разрушить не сумел.
Нет, мой народ не быдло, не подлец,
Не раб, не властелин, не воин,
Нет - не бездельник, не делец:
Мечтатель! Сеятель! Творец! –
Он званья р у с с к о г о достоин,
Он только небу подневолен,
Он мира горнего Жилец!
* * *
Белый всадник на белом коне
Перелесками дальними скачет
С вестью чудной о той стороне,
Где никто не горюет, не плачет,
Где счастливые звезды горят,
Где никто не стареет от века –
В том краю никогда, говорят,
Человек не убил человека…
МОЛИТВА
Спаси мою бедную Родину,
Но если виновна Россия –
Прости мою грешную Родину,
Владычица Дева Мария!
ВЕЩИЙ ПУТЬ
Ширь небес и глубь морей,
Цвет озёр –
Светел родины моей
Синий взор.
Борозда и звон цепей,
Лютый кнут –
Горек родины моей
Тяжкий труд.
Память родины моей
Боль и страх –
Сыновей и дочерей
Скорбный прах.
Слёзы родины моей
Видит Бог,
Слышит родины моей
Тихий вздох.
Ветер северных полей
Дует в грудь.
Где ты родины моей
Вещий путь?
Пламень ласковых очей,
Назарет…
Зреет родины моей
Кроткий свет.
НА ЗАРЕ ПОЭТИЧЕСКИХ СТРОК
ВИДЕНЬЕ
Будет грозно в той ночи,
Будет ясно – хоть кричи! –
На краю той ночи.
Чьи-то губы горячи
В нецелованной ночи
И бесслёзны очи.
БЕССОННИЦА
Песней сорвись,
мука бессонная,
птицей рванись
из пламени губ,
нотой прощальной,
струной сорванной
повисни в ночи
звонче всяких труб!
Зевес,
разряди свой колчан огненный!
стань громоотводом вселенским,
грудь!
багряным факелом,
кумачом-облаком
проделай, Сердце,
верховный путь!
Дьявол псом стережет
алчущим…
душу? – дарю!
пару крыл – в придачу!
над миром грешным,
над миром пляшущим
повисну в ночи
ливневым плачем!
Песней судьбу предвещу.
Факелом ночь освещу.
Ливнем юдоль оплачу…
Помолитесь за душу певца
оседлые,
поклонитесь певцу
бродячему.
ЧЕРЕПОК АКМЕИЗМА
Синева такая за окном,
Что над ней эпитеты не властны!
Эй, маэстро: чистый холст и краски!
Да бокал с рубиновым вином!
Капелька белил в ультрамарине,
И – взошла над городом звезда,
Чтобы утром кануть навсегда
В недопитом кем-нибудь рубине.
ЕЩЕ РАЗ О ФЕВРАЛЕ
Кто не писал о феврале!
Немудрено – весны предвестник,
Он вечно будет на земле
Внушать надежд весенних песни,
Он вечно будет полыхать,
Морочить буйными снегами,
Канючить, клянчить, воздыхать
И путать тропки под ногами.
Февраль! – набрать чернил и плакать!
Не выжить нам, брат мой февраль!
Кто не грустил под твой анапест,
Не рифмовал – с нежнейшим враль!
Февраль – любовь и гнев погоды!
Писать о феврале – навзрыд!
Февраль – предсмертный месяц года!
Вот чем ты взял, и - знаменит.
Но кончено! В созвездье Рыб
Льёт Водолей остатки влаги
И вечной юности мотив
Вот-вот вспорхнёт с листа бумаги!
В ДУХЕ МАЯКОВСКОГО
Кладовая поэзии
неисчерпаема:
Бери, сколько хочешь – каждому выдаём
Здесь каждое зёрнышко
уникально –
Неси и взращивай
на поле своём!
* * *
Дитя священного союза,
Как ослепителен твой лик!
Земля и Твердь, Поэт и Муза
Суть два родителя твоих.
Сны о Земле, о Небе грёзы,
Душа ликует и дрожит,
И рвётся ввысь к родимым звёздам
Земля, попробуй удержи!
В чём вещий смысл? Где завершенье?
Зачем извечное томит
Земли, небес, миров круженье?
И чья любовь нас победит?
СВЕТСКИЙ САЛОН
О, этот рай… Там с вечностью блудят
В плену изысканных оскалов,
Христову кровь там подают в бокалах,
Там святотатства чад…
Тебя туда трубят?
* * *
Адский зев
скулит
озабоченно.
Райских врат
глухи
паранджи.
Меж двух бездн
так прилежно
отстрочена
Паутинка
ласковой
лжи.
ЗАБЛУЖДЕНИЯ САМОСТИ
Мы пришли в эту жизнь –
безгрешные и невинные.
Мы прошли по ней –
во грехах, одиночестве,
в тщетном поиске истины.
Мы уходим из жизни –
забытые дети Земли.
Где же ты, Вселенная слёз,
не успевшая нас оплакать?
АКСИОМА
Я жизнь не выбираю,
С судьбой - на «ты».
Я за собой сжигаю
Мосты, мечты.
Судьбе несокрушимой
Не доказать меня,
Как теорему жизни
Без завтрашнего дня!
ПОСВЯЩЕНИЯ
ЦВЕТАЕВОЙ
Мальчиком египетским - с картины
Стройной поступью шагов
Ты ушла, моя Марина
Сын России, Дочь богов
К своим тридцати ты ещё за границей.
Божественной рифмой покрыты страницы
Вечерних альбомов и скромных тетрадей…
Ещё седина не припудрила прядей
Волос златокудрых и глаз изумруд
Ещё не поблек… И как руки замрут
На остылой заре и повиснут бессильно –
Не знала ещё… Но всё чаще «Россия!» -
Туманило очи, рвалось из груди…
Рябины, берёзы, грибные дожди
Просились в глухие тревожные сны
Из новых лесов непонятной страны.
Не ведая, как много обрела,
Не сетуя, что много потеряла:
Ты, не рожденная, уже б ы л а!
С бессмертием накоротке стояла.
А мысли уносят в военную осень…
И родины синь и кудрявую проседь
Кровавой ценой ты смогла обрести
В крылатом размахе пятидесяти.
НЕИЗБЕЖНОСТЬ
О. Г.
Смерть нас всех примирит
Наш союз разорит
И уже исподволь – разоряет…
Дух нас всех озарит,
Сердце так говорит,
И уже исподволь – озаряет…
Друг ты мой, погоди!
Наш союз пощади! –
Но с завидным свистит постоянством
Лютый бич – позади…
Лютый бич – впереди…
И летит над вселенским пространством
Стон бесправной души:
- Друг ты мой, не спеши-и-и…
ДРАГОЦЕННЫЙ УТРА ЧАС
В. Надсону
Утро – вещая струя
Тайных грёз и упований.
Приобщись, душа моя,
Этих горних врачеваний!
Распахни своё окно
В юный сад, чей гомон птичий
С юным ветром заодно
Рушит свод ночных приличий!
Поручи молве сорок
Дум вчерашние печали.
Утро – самый верный срок
Свет постичь в его начале.
Пригуби, душа моя,
Алой влаги невечерней.
Утро – щедрость бытия,
Огнегривый виночерпий,
Вкус кофейного зерна
Беспечального рассвета,
Утро – дерзкая струна,
Вещий замысел поэта!
ПЕВЦУ ПЕЧАЛИ
Когда бы мог в последний час печали
Слагать стихи и гимны петь поэт –
Узнали б вы зачем в его начале
Печали дивный затаился свет,
Узнали б вы, что вовсе не напрасно
Дух устремлён с младенческой поры
Туда, где так привычно и прекрасно
Скользят неслышные светила и миры.
Когда бы мог в последний час кручины
Поэт словами, рифмами сорить –
Познали б вы начал своих причины,
Верховный замысел смогли бы
претворить,
Постигли б вы природу сновидений,
Добра, любви - божественный канон,
Своих путей, смертей, перерождений
Познали бы неслыханный закон.
Когда бы мог в последний час страданий
Творить поэт, узнали б вы тогда,
Куда влечёт сквозь терний мирозданий
Певца печали грозная звезда.
Но – нем поэт. И краток час печали.
И безнадежно смежены уста.
И не узнать, о чём они молчали –
Поэт и роза с чайного куста.
ТЕБЕ, ПЕВЕЦ ВРЕМЁН ГРЯДУЩИХ
Нет, мне не страшно умирать
Затем, что если мы бессмертны –
Я и в бессмертье буду ждать
С душой родимой встречи верной.
Да, мне не страшно умереть
Затем, что если мы превечны –
Я и в превечном буду петь
Отраду встречи бесконечной!
Но если смертны мы – не жаль
Ни жизни всей, ни тайны этой –
Одна обида и печаль,
Что я умру, не став поэтом:
Не допою, не доскажу
Никем не узнанного слова,
Того, что в сердце лишь ношу,
Созвучья не найдя земного,
Но мне не жаль, что – полон сил! –
Певец Отечества грядущий
Так заглядится в эту синь
Что не заметит отстающей
Меня от певческих дружин,
Меня во тьму иль свет ступившей…
Гряди, Пиит – певец души,
Моей печалью не смутившись,
И - возлюби! И – восскорби!
И пробудив свою природу,
Ты песню сердца воструби –
Даруй ей слово и свободу!
ДАВИДУ НАРОДИЦКОМУ,
исполняющему мраморный портрет
Алисии Алонсо
Как Прометей, к скале прикован,
Прикован к камню камнерез.
О, не из лёгких уготован
Земной удел ему и крест.
Он не герой, его фигура
На вернисажах бытия
В тени. Он мученик скульптуры,
Он за кулисами ея.
Да, не Роден, и не Челлини,
Но как верна его рука,
За чистотой певучих линий
Как мысль творенья глубока.
Но прежде чем до совершенства
Предмет искусства доведёт
Художник наш, и миг блаженства
К нему, как гений снизойдёт
И отлетит как вдохновенье,
Он будет распят глыбой той.
Жесток противник, но в сраженье
Всё ж дрогнет каменный устой.
О, как он счастлив битвой этой,
Ваятель наш, как вдохновлён,
В стихию мрамора и света
Как безраздельно погружён:
Всем напряженьем вен и воли
До сердцевины хрупких недр
Проникнуть в камень, в глубь – до боли –
И слиться с ним в единый нерв!
Его оружие, скарпель,
Взрывает мраморную стружку,
С ударом каждым ближе цель,
Капризный камень непослушней,
Усильем духа, чутких рук –
И ни на миллиметр глубже –
Означить срез, тончайший сруб,
И сердца дрожь не обнаружить
В подобный миг, один удар
Непоправимый будет стоить
Всех мук его, всего труда,
Но опасение пустое:
Как точен был удар его,
Открылся свет в прожилке синей…
Он мастер дела своего, -
Пусть не Роден он, не Челлини, -
И в кровь собьёт персты, ладони,
Пока из мёртвого куска
Добудет жизнь своей Мадонне,
Цена той крови высока,
И близок день, когда Алонсо –
Душой исполненный полёт -
В руках ваятеля-колосса
Дыханьем вечным оживёт!
СЕСТРЁНКЕ
Мы как нищенки с тобою
Под рождественским окном.
Там сиянье голубое,
Ель в убранстве золотом.
Мы не спросим подаянья –
Поглядим издалека
На лучистое сиянье,
На весёлые шелка.
Ни отца у нас, ни брата –
Ангел твой да Ангел мой.
Люди в том не виноваты…
Что стоять – айда домой!
ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО ВИОЛОНЧЕЛЬ
Впечатление о филармоническом концерте, состоявшемся
18 мая 2004 года в Большом Зале Консерватории
Молчите, звуки аойд потешливых!
Плачьте, Трагическая Виолончель!
Дочь Мнемозины перстами чуткими
Сама касается струн отзывчивых –
Смычком певучим, лишь ей послушливым,
Сама добудет из них мелодии
Каких в небесных сферах не слыхивал
Сам лучезарный Феб.
Зрите Орфея в женском обличии!
Плачьте, Трагическая Виолончель!-
Глубоким чистым голосом, Дивная,
Нас увлекайте тропой неведомой
Ввысь, где родятся перлы надземные,
Где пеленает холмы Идейские
Покровом нежным, плектром не тронутый
Звучный гармоний лад.
Внимай, душа прилежная, пристально,
Отринув плены сует докучливых!
Молчите, звуки времён, до времени,
Пока в молитве высокослышимой
На всё окрестное мироздание
О мире грешном, о мире праведном
Плачет божественная Виолончель
НАТАЛИИ ГУТМАН…
___________________________
* аойда – песня (др.греч.)
Окончено 20 мая, в день
Вознесения Господня
ШУТКИ РЕМЕСЛА
БОЛЕЗНЬ, ОТ КОТОРОЙ
НЕ ХОЧЕТСЯ ИЗБАВЛЯТЬСЯ
Что с моею жизнью сталось:
Столько лет по ней скиталась
И беспечна и вольна,
Словно по морю – волна.
Весела была, здорова:
Ни строки, ни-ни полслова…
И откуда взялся вдруг
Этот сладостный недуг..
* * *
С чудо-книжкой
под подушкой
нынче ночью
буду спать.
Ангел Книжицы
на ушко
сонной будет мне
шептать
Тайны милых,
тайны нежных
явью заспанных
глубин:
Где мы жили,
кто нас нежил,
кто от века
возлюбил…
Утром гляну
под подушку –
белой розы
куст расцвёл!
Сна перстами
не нарушив,
кто-то
жемчуг в косу вплёл…
Розы в садик посажу,
Жемчуг к жемчугу снижу –
Стану бусы надевать,
Белый розан поливать,
Белый розан поливать –
Песню сердца распевать!
РОМАНСЕРО ПО-СЛАВЯНСКИ
на предложенную тему
Вы убить во мне хотели
То, что создано к бессмертью.
Но душа в тот час внимала
Гимну сладостных Небес:
«Тайна Сфинкса – не загадка…
Символ Древнего Египта
Путь спасения укажет
Бедной Родине твоей!»
Вы, чьи мертвенные чары
Сеют помысел кровавый,
Встретив взор священный Сфинкса,
Вмиг рассеетесь пред Ним!
* * *
Как зуб здоровый разрушает
На вкус невинная халва,
Так наши души иссушают
Речей хвалебные слова:
Там обольститель непритворный
Плетёт похвал избитых вязь –
Уж дева слушает, склонясь
К нему головкой непокорной;
Там славят юность удалую,
Поэмку милую, чуть злую –
День-два… и вот уже юнец
Напялил гения венец;
Там хмель приятелю развяжет
Язык за рюмкой даровой,
Хоть лести нет на свете гаже –
Развесив уши, чуть живой,
Дурак кивает головой;
Там хвалят искренне, там грубо,
Там чувства тонкие щадят,
Там льют Заздравную, там в трубы
На весь подлунный мир трубят…
Путей немало знает лесть –
Не всяк её умеет снесть.
ВЕСНА
Поэты столь тебя воспели,
Что вставить слова не могу –
Гляжу на синюю дугу
Небес хрустальных, внемлю трели
Ах, бубенцового апреля!
И ЭТО ТОЖЕ РЕМЕСЛО
Склонив прилежный взор и выю,
В перстах до боли сжав скарпель,
Черчу я доски гробовые
А за окном весна… апрель…
И что за жизнь! И что за камень!
Будь проклят этот адов труд!
На мрамор с голыми руками!
И что они как мухи мрут:
Прасковьи… Павлы… Пелагеи…
Иваны… Прохоры… Петры…
До онеменья рук и шеи
До переливчатой игры
В глазу под веком воспалённым
Блестящих мушек и огней –
Златых, рубиновых, зелёных –
Черчу… И вот уж не теней,
А светов сонм вокруг теснится:
Марии, Марфы, Анны лик
Сияет, светится, искрится…
Дитя невинное… старик…
Их на чудесном полотне
Мой третий глаз рисует мне…
Вот мужики выходят в поле
На золотистое жнивьё –
Степан, Григорий, Ваня, Коля…
Склонившись гибко над ручьём,
Вот моют женщины бельё –
Мария, Марфа, Анна, Поля…
Вот за ручьём на косогоре,
На сочном ласковом просторе
Пасутся вольные стада:
Быки, коровушки, телята…
Вот кони, лошади, конята…
Струится тонкий запах мяты
Да песня вольного труда…
А за окном: весна, апрель…
Черчу я доски гробовые,
В перстах до боли сжав скарпель,
Склонив прилежный взор и выю.
ПОДРАЖАНИЕ СЕМЁНУ НАДСОНУ
Когда изверимся до срока,
И рой надежд покинет нас,
Когда умолкнет клич пророка,
И одиночества верховный час,
Прозрачной мыслию лучась,
Сойдёт к душе с небесных сводов –
Ненужную и вечную свободу
От всех земных обид, пороков,
Привязанностей, чувств, отрад
Мы отвоюем у чертополоха
В тени кладбищенских оград.
УГРЮМЫЕ РИФМЫ
Не меня одну пытала
Жизнь. Оступишься – не встать!
Знаю, жизнь, что ты пропала –
Мне тебя не наверстать.
Были дни чернее ночи,
Были ночи ярче дня.
Жизнь моя, чего ты хочешь
От скончавшейся меня?
Кто там шаркает у двери?
Заходи – чего уж там!
Велика ль она, потеря –
Приложусь к твоим устам!
Знаю, ты меня полюбишь,
Сманишь в дальние края,
Знаю, ты меня погубишь,
Гостья лютая моя.
НЕУДАЧНАЯ ПРОГУЛКА
К заре вечерней дело шло,
Душа в истоме изнывала:
- Оставлю всё! И за село
Пойду бродить, куда попало!
И с малым томиком даров,
Зачем-то названных стихами –
Бреду… Нежнее всех ковров
Ложатся травы под ногами.
Вот – углубилась в дальний лес
По иглам, мхам и корневищам,
Но к чистым запахам древес
Тянулись запахи жилища.
Вот – устремилась вглубь стихов,
В минувший век, сквозь них глядящий,
Но крики сельских петухов
Меня вернули – в настоящий.
Вот – унеслась мечтою ввысь,
Нездешней песни слыша ноты,
Но вдруг откуда ни возьмись
Поналетели самолёты.
Что было делать! – мир живой
Меня преследовал повсюду…
И я – направилась домой
Писать стихи и мыть посуду.
ДРЕВО ЖИЗНИ
Апокалиптическая шутка
на сорокалетие поэтессы
Сорок! Магия числа
Серебрится в мире…
Десять – тайна Ремесла,
Множитель – четыре.
Тайна Древа Сефирот:
Альфа свет Омега!
Полнота небесных вод
У земного брега.
Таинство… к нему не след (…)
Прикасаться всуе.
Это – свыше! Этот свет
Избранных взыскует.
Сорок… Магия судеб
Серебрится в мире!
Десять – наш Духовный Хлеб
Множитель – четыре.
Перемножив числа эти,
Получаю СОРОК ЛЕТ –
К десяти огням-соцветьям
Направляю мысли свет…
Помнишь, к а к горят огни
На чудесном Древе!
Позабыла? – вспомяни
Дни свои во чреве:
КЭТЭР! – Светоч божества,
Нимб, венец, корона!
Шестикрылы Существа –
У изножья трона.
ХОКМА – Мудрости приют –
Цель земных поэтов.
Херувимы млеко льют
В сферу этих светов.
БИНА – Разуменья глас!
Распахнут Престолы
Всем достойнейшим из нас
Двери этой школы.
Сфера нежности – ХЭСЭД –
Сфера Милосердья.
Тут Господства льют свой свет –
Щедро их усердье!
В пятой сфере божества,
Имя ей – ГЕБУРА,
Силу льют Могущества
Светотрубадуры.
Состраданье сефирот –
Солнце ТИФЭРЭТА!
Власти охраняют вход
В эту сферу света.
Грациозность, Красота –
Сфер очарованье –
В НЭТЦАХЕ! Начала там
Управляют знаньем.
Сфера ХОД – Величье! Слава!
По заслугам в ней – чины.
Здесь Архангелов держава –
Их заслугам нет цены!
Сфера старта – ИЕЗОД!
Чистота! Основа!
Здесь нас верный Ангел ждёт –
Страж пути земного.
Человечество живёт
Аж в десятой сфере,
В царстве МАЛЬКУТ. Иезод –
Путь к Любви и Вере!
Есть ещё одна сефира
Утаённая от мира.
ДААТ имя ей дано,
Знанье в ней заключено
В полноте законов вечных:
Присных, будущих, предтечных,
Но до времени ОНО
Будет скрыто и темно.
* * *
Слышишь: магия СТИХА
Серебрится в мире…
Это наша Музыка
В золотой сефире!
Сорок! Что таить греха? –
Объявляю миру.
В год земного Петуха
Поздравляю Иру.
Жить ей сорок сороков,
Как иные йоги!
Сорок на сорок – стихов
Залучить в дороге!
Перемножив эти числа,
Умолкаю… В добрый час:
К десяти Огням лучистым
Да умчит тебя Пегас!
Читая на поэтических выступлениях в г. Рязани свои стихи, архангельский поэт Валерий Аушев каждое стихотворение заканчивал фразой: «Так кончается это стихотворение»…
ПОЗДРАВИТЕЛЬНАЯ ЭПИГРАММА
В. Аушеву
от нас с Ириной
Мы с тобою порой «на ножах».
Ты же нас принимаешь « в штыки».
Нет в нас гибкости скользкой ужа.
Нет чего-то в тебе… но таким
Мы тебя принимаем (пока!)
Оцени дальновидность двух дев,
Что узрели в лице «мужика»
Кандидата в пажи «королев»!
Поздравляя с Рожденьем тебя,
Мы тебе отпускаем грехи,
Чтоб расстаться, друг друга любя…
Так кончаются наши стихи.
Луковое поле,
г. Спасск.
УДЕЛ РАСЕЙСКОГО КУМИРА
Гляди: уж новый праведник царит.
Гляди: повёл уж дело на поправку…
Его черты под бронзу и гранит
Подведены, а речи – под булавку.
Но вот народный падает кумир,
Венец багряный катится под лавку –
Уж речи новые заучивает мир,
Предтечи статую столкнув на переплавку.
ЧЕТВЕРОСТИШЬЯ, ДВУСТИШИЯ, СТРОКИ...
* * *
Скоро зима. Скоро метели
Заканителятся в здешних лесах.
Дети Твои осиротели
Где же Ты реешь, в каких небесах?!
* * *
Как странно: истина простая,
Ещё сокрытая вчера,
Сегодня с уст моих слетает,
На кончик просится пера.
* * *
Ты, кто истины коснуться
Призван был хотя бы раз –
Ты ль посмеешь обмануться,
О, достойнейший из нас?!
* * *
Почему же душа так трепещет в преддверье
Равнодушного дня, правосудного дня,
Что сурово в упор, без любви и доверья
Хмурым утром февральским глядит меня.
* * *
Теперь, когда сама природа
Ко мне надменно-холодна,
Я вспоминаю полдень года,
Тебя, тридцатая весна!
* * *
Очи небесные –
Чары земные.
Неги прелестные –
Души святые.
* * *
Мальчик из богемы
Франсуа Вийон
Вянут хризантемы
На окне твоём.
* * *
Что делать мне, когда тобою полны
Все дни и думы тяжкие мои?
Но – не догнать! Неведомые волны
Влекут тебя к невиданной Любви.
* * *
Нет, рано я взяла перо
Рукою праздной, неумелой –
Пишу и скучно и старо,
Читаю вяло и несмело.
* * *
Не горяча моя подушка,
Не вспыхнет пламенем щека –
Там под подушкою: послушной
Свернулась змейкою тоска.
* * *
В СЕРДЦАХ
Ну и живите, чёрт вас побери,
Своими дикариными затеями!
Но помните: светило вам горит
Не дорожа лучистыми потерями…
* * *
Как пуст и холоден мой дом.
Какой зловещий сумрак ночи
Там притаился за окном…
Зачем молчит? Чего он хочет?
Как все вокруг беду пророчит.
* * *
Север скромен и суров:
Крики чаек над заливом,
Лето севера лениво,
Беден зелени покров.
* * *
Россия милая – цветок желанный,
Которому раскрыться суждено…
Но говорит нам Гость незваный:
Цветам цвести запрещено!
* * *
Зачем когда родную душу
Встречаю в здешней жизни я,
Зачем её дичусь и трушу –
Ведь это же Сестра моя!
* * *
А над Москвой, как сотню лет назад,
И в летний день, и в дымный день морозный
Лучистый диск восходит в небесах
И шлют лучи рубиновые звёзды.
* * *
Время не лечит.
Оно лишь до предела натягивает тетиву бытия,
Чтобы однажды блеснуть нам, сорвавшись с неё,
Глубочайшим смыслом вечности и бессмертия.
* * *
Может я не человек –
Чей-то образ начертанный,
Миру вовсе не желанный
Даром свой живущий век?
* * *
Коль в этой жизни места нет,
Ступай – в другую!
* * *
Что вспомню я? – Насмешливое эхо,
В полях соцветья ситцевых рубах,
Сквозь холодок серебряного смеха
Печали привкус на губах.
* * *
Вот он парит, влекомый светом
Высоких праздничных огней.
Там, под крылом, его планета,
Но он вотще взывает к ней.
* * *
Не писать, ни строки не писать,
Пока сердце само не захочет
Лучезарное слово сказать
И пером его право упрочить.
* * *
Телефон молчит – это значит:
Кончен бал, наряжались зря
На слепом карнавале удачи
Без тебя веселятся друзья.
* * *
О Дагестан, тебя я предвкушаю,
Предчувствую тебя, мой Дагестан.
Народ твой мал, душа его – большая,
А я к тому народу в гости зван!
* * *
Надо думать, - наши дети
Смогут больше успевать,
Если будут на рассвете
Вместе с птицами вставать.
* * *
И бедное сердце,
Как птичка забьётся
Лишь только заслышу
Французскую речь.
* * *
Вот бабочка – летающий цветок,
Как прихотлив полёт её разумный.
* * *
Сегодня сплю в чужом дому –
Тревожно сердцу моему.
* * *
И со священною свободой
Не церемонились ничуть.
* * *
Облака плывут – насмешники –
В бирюзовой синеве…
* * *
Старое мамино платье
Давних военных времён…
* * *
Со мной заигрывали звёзды,
Каталась по небу луна…
* * *
Пышно мира одеянье –
Скромна мантия Христа.
* * *
- О чём ты плачешь, дитя моё?
- Боженьку жалко!
(Господи, откуда это?)
* * *
Пока ты слеп и божий свет бездонный
Тобой не зрим в невежестве твоём,
Ты всё равно что – пасынок бездомный
Зря бороздящий звёздный водоём,
Ты – Одиссей…
* * *
И вот уже порыв восторга
Рассудком хладным побеждён…
* * *
Те, кто не любит нас
И те, кого мы не любим…
* * *
Как этот жест меня волнует
И нежный возглас «Намастэ»
* * *
Весна свои сбирает воды,
Как вождь на ратные походы
Собирает свой народ.
* * *
Но полотенце полотняном
Живой смородиновый сок…
* * *
И нет человека, который услышит
В компании праздной словечко моё…
* * *
Люблю твоё, Марина, кредо
Одежды вольной на ветру…
* * *
На свете том не слышно…
* * *
Ура, ура! Пора, пора!
Выходят в море катера,
Выходят в море!
* * *
И вспыхнет радужным пожаром
Стеклярус бус!
* * *
Цены не зная летам и судьбе
* * *
Но вы же не услышали мой крик,
Который я не заключила в слово…
* * *
Мир погружён в анабиоз,
Реальность наша – сон глубокий.
* * *
Мы любимых любовью творим…
* * *
И радуясь первому снегу,
Как дети во все времена…
* * *
Стозванной тишиной напрасно
Пророк меняет клич…
* * *
Как время катится в Казани золотое!
* * *
Кто обманет Смерть свою,
Тот наказан будет Жизнью –
Долгой, долгой, вечной жизнью…
И ДРУГИЕ АОЙДЫ
ПУШКИН
Но как должны сойтись два рода,
Две крови, расы, сердца – два,
Чтоб равнодушная природа
Такого П у ш к и н а дала!
* * *
Да, я люблю классическую речь,
Её поток живой и полноводный,
Её напев могучий благородный,
От коего редактор новомодный
Меня вотще желает остеречь.
К ПОЭТАМ
Есть у поэзии закон
И есть законодатель.
И что бы ни услышал он –
Души своей издатель –
Хвалу, хулу, и пригвождён
Он чьим бы ни был словом,
Пусть помнит истину: рождён
Он не был для иного.
И что бы ни сказал ему
Ценитель, друг, приятель –
Пусть верит слуху своему
Поэт-законодатель.
Ему не нужен прокурор
И адвокат не нужен.
Он сам объявит приговор
Стихам своим послушен
Веленью сердца! И рука
В его лишь исполненьи
Зажжёт костёр черновикам,
Приговорённым к тленью.
О, НА МИГ…
Надоело тщиться и пытаться
Разомкнуть ограду бытия.
Надоело биться, разбиваться
О её чугун и острия,
Всякий раз навеки расставаться,
Всей душой напрасно устремляться
За мечтой в незримые края…
О, на миг! – бездумной и беспечной
Стать былинкой в солнечном лесу,
Охватить предел и бесконечность
Пасть – росою… Чей-нибудь сосуд
До краёв прозрачностью наполнить…
Всё постичь, понять, познать, запомнить
И – объять вселенскую красу…
Ветром – стать! Незримою рукою
Кудри трав неслышно расплести,
Утром – стать, невинною зарёю,
Зёрнышком, затерянным в пути,
Задремать под тёплою землёю,
Всё забыть, и раннею весною
Из глубин на волю прорасти!
* * *
Я часто думаю, что в этот самый миг,
В тот миг, когда я думаю об этом –
Младенца первый раздаётся крик,
Покинул мир неведомый старик
И кто-то осознал себя поэтом;
Кому-то кто-то прошептал: люблю,
Кому-то кто-то бросил: ненавижу;
Поднялся вал навстречу кораблю
И первый снег прилёг на чью-то крышу;
Должно быть где-то кто-то одинок,
А кто-то принял в ком-нибудь участье;
И притаилось между чьих-то строк
Моё скупое кратенькое счастье.
* * *
Я научилась отличать порок
И восторгаться чистою душою…
И кто бы мог подумать, кто бы мог,
Что жизнь окажется столь щедрой и большою,
Что я успею многое понять,
И то, к чему с младенчества стремилась,
Вернётся не как дар, как – благодать,
Как высшая награда, но не милость.
Кто обольстил меня на тридцать лет?
Чьим сновиденьям, чьей внимала - лести?
Кто так старательно затмил собою свет?
Но свет пришёл без гнева и без мести.
Он мне сказал: «Иди скорей ко мне!
Отныне под защитою моею
Ты будешь жить. Забудь о страшном сне!
Забудь о том лукавом любодее,
Который не однажды обольщал
Невинные младенческие души,
Кто золотые горы обещал,
Побрякивая грудой погремушек.
Ты – вопреки искала этот свет.
Чем смущена? – Пусти себя на волю!
Равны заслуги наши… впрочем – нет:
Ты шла ко мне из тьмы, из-под неволи.
Любовь - твоя заслуга. То дитя,
Которым ты была в начале жизни,
Не знало, что играя и шутя,
Нельзя прийти к сияющей отчизне».
ОН – СОВЕРШИТ!
Нет, не бессилен человек!
Ещё одно усилье –
И он возвысит падший век,
Свои расправив крылья!
Нет, не бесславен человек!
Но жертвенной любовью
Прославит он свой грешный век,
Досель омытый кровью!
Нет, не бездарен человек –
Взойдёт над миром гений
И просветит свой тёмный век
Для новых озарений!
Нет, не для смерти человек –
Для высшего свершенья…
Он обессмертит бренный век
Духовным воскрешеньем!
ИЗ ЗАВЕТА
В последний день последней жатвы
Сойдут на землю Бодхисатвы:
Иисус Христос и Магомет,
И – Новый день, и – Новый свет
Затеет новое Светило!
И - дрогнет каждая могила!
И никого среди людей
Тот не забудет, чьё светило
Займётся на исходе дней.
Не всякое Зерно под жернов попадёт –
Иное тихо в пашню упадёт,
Как жизни будущей основа,
И озаримо светом новым,
Росточком неба прорастёт!
* * *
Стихотворение, которое пишу,
На свет быть может так и не родится,
Но им – живу, дышу и дорожу,
Как над гнездом недремлющая птица,
Над ним бессонной мыслию кружу.
* * *
Бывает так, что стих иной
Подолгу не даётся,
Он, точно птица за стеной,
Поёт – не допоётся.
Чуть слышен невесомый звук
Печальницы-свирели,
А ты уж полон дивных мук,
Невоссозднной трели.
Но стих отложишь до поры, -
У рифм свои причуды, -
И слушаешь, как топоры
В лесу звенят, посуды
Тихонько тренькают в шкафу.
Заглянет ночь в жилище –
Приляжешь зябко на софу –
Зачем-то вдруг кладбище
Привидится… И снова жизнь
Спешит, юля восходом,
И стрелка времени бежит
Заученно и ходко.
Забыт непокорённый стих
И мрачное виденье –
Предупредительно затих
Птенец ночного бденья…
Но вот коварная беда
Откуда быть - возьмётся,
И, дорогая навсегда,
Жизнь чья-то оборвётся.
И пискнет вновь треклятый стих,
Настойчивый погонщик,
Что он до времени притих
И хочет быть закончен,
Что вот - та самая пора,
И ты должна решиться,
Что нынче он готов с утра
Придти и завершиться.
Так вот зачем ты прилетал,
Певец ночного счастья…
Но не допел, недсоздал,
Сказался непричастным…
ВЕЧНЫЙ ПРИЗРАК ИУДЕИ
Олеандры и оливы
Гефсиманские в цветеньи.
Тяжело и торопливо
Кто там рыщет жалкой тенью?
Ты ли, проклятый, несчастный,
Всё дрожишь в мертвецкой пляске?
Взор пустой вперяешь в – ясный?
Жалишь ядом вещей ласки?
Ты ли рыщешь по поляне
В вечном поиске осины
И на Облак Негасимый
Взор поднять не смеешь ланий?
Ты ли лязгаешь: «Осанна!»
О, несчастнейший из бывших?
В день четырнадцтый нисанов
Кто так плачет из – любивших!
Как козёл для поруганий,
Отдан ты на суд столетий
И – стоишь без содроганий
Весь в плевочках междометий…
Но утешься ж, боже правый,
Зло пророчества содея –
Осудить в наш век кровавый
Кто посмеет Иудея!
* * *
Мы с вами всласть наговорились,
Мы обо всём договорились –
Давайте помолчим,
Послушаем, как в дальних реках
С весёлой спелостью орехов
Похрустывает лёд,
Как из глубин готовят воды
На поймы, пашни, огороды
Живительный набег…
Уход зимы почтим молчаньем,
Себя поздравив с окончаньем
Докучных вьюг!
* * *
Мне жаль моих черновиков.
Казалось бы, какая тут причина
Хранить помарки правленых стихов?
И на паркете в маленькой гостиной
В последний раз рассыпаны листы:
Вчерашний сон, оборванная строчка,
Беззвучный звук, наивные мечты –
Наброски лет, в конце которых точка.
Времён вершится дольний ход,
Зачем нам ворошить былое? –
Прощай бессонных бдений плод
И вдохновенье золотое,
Где мысли прежние мои
Гурьбой беспомощной теснятся,
Ах, по следам былой любви
Так сладко сердцу устремляться…
Прощай, минувшее! Не нам
Лелеять гранки биографий,
Ждать благодарных эпитафий,
Народной памяти – не нам.
ЖИЗНЬ
Милое детство, где всё ещё живы
Родина, тайна, отец,
Где так наивны, чисты и нелживы
Помыслы наших сердец.
Звонкая юность, где так благородны
Чаянья дерзких надежд,
Где так беспечны, легки и свободны
Линии наших одежд.
Горькая зрелость, где боль и утраты,
Шелест промчавшихся лет
Переплавляются в горнее злато –
Истины брезжущий свет.
ИЗ ПОЭТИЧЕСКИХ ПЕРЕВОДОВ
ПРИВЕТ ПОЭТУ!
Сижу, пишу – перевожу поэта.
Не знаю кто он, чем живёт, где рос –
Строка к строке ложится и ответы
Слагаются на каждый мой вопрос:
Родился в час, когда бледнели звёзды
И затевались маковки зари,
Шёл – по земле, мелькали зимы, вёсны,
Апрели, марты, маи, сентябри…
Как я и ты, глядел он часто в небо,
Как я и ты – колени, локти в кровь
Он разбивал… и возвращался в недра
В грудные недра – там ждала любовь…
Как я и ты, он принимал участье
В друзьях и недругах, и просто в ком- нибудь,
Как я и ты – в лихое одночасье
Ступил на свой, суждённый в мире путь…
И вот – идём, ничуть не задевая
Друг друга мы, и весело глядеть:
Какую песню люди затевают!
И как – умеют песню эту петь!
Сижу, пишу… в лучах добра и света,
И за строкой рифмуется строка…
И как сестре, сказать хочу поэту:
Вот вам – мой стих, а вот – моя рука!
АРАМ ЕРМОЯН
( с армянского )
Подстрочник:
Слова, которые стёрли с доски –
Навсегда остались в моей памяти.
Воспоминания о моём детстве
Становятся как бы уже написанной биографией…
КЛАССНАЯ ДОСКА
( попытка перевода с армянского
или по мотивам подстрочника )
Доска познаний, сколько юных
Умов склонялось пред тобой!
Мир ученичества подлунный
Символизируя собой,
Ты мне сияешь мудрым оком,
Из комнат классных и наук.
Летит за мной из школьных окон
Мелков упругий перестук –
Летят из детства позывные,
Внушая памяти моей
Воспоминания родные
Давно, давно минувших дней:
Вот перед грозною доскою
Стоит растерянно дитя,
Ещё не твёрдою рукою
Ту букву первую чертя,
Которую из междометий
Младенец первой говорит,
Которой все земные дети
Свой открывают алфавит,
Вот ученик постиг спряженье
Глагола млечного, а вот –
О, вопреки всем притяженьям! -
Мечты и замыслов полёт…
Так, с каждым днём наук сложнее
И круче путь, и шире круг,
Но всё уверенней, вернее
И стук мелка, и доблесть рук!
Давно не школьные задачи
Мне предлагает жизнь моя:
Открытья, трудности, удачи –
Взрослей, но где бы ни был я
Перед тобой, доска познаний,
Склонюсь как прежде головой,
Едва воскреснет пред глазами
Квадрат науки меловой.
НАТАЛЬЯ АНИКЕЕВА
( с украинского )
* * *
… Прохладный вечер – неприметный гений –
Врачует города удушливый вертеп,
Шурша страничкой Маленьких трагедий
В Божественной комедии судеб…
* * *
Быть может, кому-то поздно,
Быть может, кому-то рано,
А я родилась не напрасно
В час, когда капли зари
Восток обагрили грозно,
И пахло медами пьяно,
И мир улыбался ясной
Улыбкой меня озарив.
И жить на свете – прекрасно!
И счастье моё так прочно:
Под вечер идти с работы
Меж добрых тихих людей!
Нет, я родилась не напрасно,
Нет, я родилась урочно –
Ведь счастлив тот, чьим заботам
Созвучен завтрашний день.
ДЕВОЧКА И НЕБО
Я смотрела на небо. За коленки сбитые
Распекали взрослые: «Под ноги гляди!»
И глаза прозрачными полнились обидами,
Сердце билось пойманной птичкою в груди.
Небо, небо, радовать ты умело, ясное!
Иль, нахмурясь тучами – устрашать собой.
Рассыпало пригоршнью ты мечты прекрасные,
Как янтарь по берегу – голубой прибой.
Там ходили облачки, словно кони по лугу,
И щипали алые сочные лучи,
Там играли аисты золотыми полднями,
Там скакали всадники – детства трубачи.
Созывала звёзды я, тех коней и всадников
На опушке тёмного неба до зари.
Распекали взрослые за коленки в ссадинах:
«Что ты смотришь на небо? – Под ноги смотри!»
* * *
Вольный перевод
Живём, как арестанты, в городах,
Мы, дети трав, вспоённые росою.
Сковал нас правил и приличий страх,
Страх сквозняков. Но девочкой босою
Проходит наше прошлое сквозь сны,
В которых мы бессвязно, обречённо
Зовём его из девственной страны,
Где жили мы привольно, окрылённо!
Где жили мы… Какая же стена
Нас окружила властно и высоко?
Забыли мы как выглядит сосна,
Как – сладок хмель, и как остра осока.
Мы потеряли наши голоса
И тщетно пересохшею гортанью
Невнятные сплетаем словеса
О том, что нами предано преданью.
Мы позабыли братьев имена:
Зверей и трав и пташек голосистых
И задыхаемся в удушливости сна,
В беспомощности песен неказистых.
Осиротели травы в тех лесах,
Но… Господи! Как ярко над стеною
Цветёт кусочек неба в небесах,
Как пахнет он свободой и весною…
ПЕРВЫМ КОМСОМОЛКАМ
Вы по душу мою собрались со страниц и картинок,
Из далёких багрянцев, из ярости, гула и грома –
Яснооки под нимбом своих кумачовых косынок,
В телогрейках, с судьбою завидной и мне, и другому.
Как осинки тонки – под огнём перекрестного ветра
Вы дрожали, всходя на скрижали великих эпох.
Капли пота и слёз – солона вашей юности вера! –
Осушал рдяным шелком революции пламенный бог.
Только пули… лопаты… И снова: лопаты и пули!
Ваши нежные руки стирались безжалостно в кровь.
Только вишни цвели, только ветры вишнёвые дули,
Да стихали шаги под весёлою спелостью крон.
Что вам снилось, подруги? Иль спали вы без сновидений?…
Днепрогэс? Комсомольск-на Амуре – на мёрзлой земле?
В знаменах революции выстилался ваш путь восхождений
Через сотни и тысячи будущих высей и лет.
УЙБААН КЭРЭЛ
( с якутского )
ПО МОТИВАМ ЯКУТСКОЙ ЛЕГЕНДЫ
«ДЕВУШКА С КОРОМЫСЛОМ»
Чуть качнула крылами лебяжьими,
Обняла предрассветный алас,
Высоко над туманами влажными
И над миром моим вознеслась.
Вознеслась, унеслась, не окликнула
Из неведенья детского сна.
Говорят, поутру Белоликая
Приняла твою душу луна.
С той поры, как Амга сиротливая,
Всё гляжу в лебединую высь –
Точно стайка оленей пугливая,
Одиноко года пронеслись.
А сегодня жемчужина лунная
В серебре утопила алас,
И любовь долгожданная, юная
Тихим светом в меня пролилась.
______________
Алас – селение
РАИСА САРБИ
( с чувашского )
* * *
Как цыганочка – сама,
Как цыганочка – смугла.
Кудри чёрные густые
Не разгладит гребешок!
А сыночек-золотинка
Бел-белёшенек растёт,
А сыночек-свет родимый –
Что пшеничный колосок!
-Твой ли сын? – смеются люди, -
Ишь, подсолнушек расцвёл!
Нет, не мой, - им отвечаю, -
Это солнышка родня…
ПОВЕЛИТЕЛЮ ТАЙНЫХ ВОД
Пусть думают – что ей, молве! –
«С улыбкой по жизни блуждает –
Знать, лёгкие мысли витают
У нашей Сарби в голове!»
Душа – океан потаенный.
Взгляни в это зеркало вод:
Лишь тот, кто полюбит, поймёт –
До дна ясновидит влюблённый.
Улыбка – сверкающий айсберг,
Она лишь незрячим видна.
Печаль мою скрыла волна,
А льдина – до самого дна.
* * *
Лает пёс – гляжу в окно.
Скрипнул снег – бросаюсь к двери.
Ледоглазую давно
Волгу сглазили метели.
Дверь – окно! Окно – порог!
Я меж ними – как челнок!
Все надежды пережиты.
Бег минут – что бег веков!
Все тропинки перевиты
Злыми чарами снегов.
Дверь – окно! Порог – окно!
Тку печали полотно.
Дверь – окно! Ещё сажень!
Не идёт ко мне желанный.
День – как ночь! И ночь – как день!
Не спешит мой долгожданный.
Дверь – окно! Порог – окно…
Кто измерит полотно?
* * *
Тихо-тихо постучался
К нам в окошко луч рассветный.
Спит мой дом. Лучу навстречу
Я окошко распахнула…
И – поверишь ли – над лесом,
В небесах сверкают розы!
Чья рука такое чудо
Нынче в небе рассадила…
Соберу букет огромный
И с охапкой этой влажной
На твою приду дорогу!
Ты, конечно, в это утро
Не пройдёшь поспешно мимо,
Ты, конечно, в это утро
Глянешь в сторону мою?!
И, пленившись мыслью дерзкой,
Я над лесом побежала
В мой сверкающий розарий…
Вдруг воздушное волненье
Так негаданно, нежданно
Наскочило! Набежало!
И мечту мою мгновенно
Всю развеяло дотла! –
Ветер, юный забияка,
Отобрал охапку цвтов –
Моё утреннее чудо! –
Разметал его по небу
И – умчался восвояси.
Но опять над верхним лесом
Я украдкой побежала,
Чтоб собрать мою пропажу.
Всё бежала и бежала…
А потом – окно закрыла.
* * *
Не смогу тебя забыть?
Пламень сердца погасить?
Погасила, мой любимый,
Злой пожар непобедимый.
Что, любимый, ты – горишь?
Жарко любишь, говоришь?
Поздно, милый, - сердца лёд
Пламень твой не разожжёт.
ОБОРОТЕНЬ
Не стучись ко мне в окно,
Не стучись!
Кинусь в прорубь от тебя –
Не стучись!
На железные давно –
Не гневись!
Ставни замкнуто окно –
Не гневись!
И гвоздями я давно –
Не ломись!
Дверь забила от тебя –
Не ломись!
Ни железо не спасло
И ни гвоздь:
Через стену ты вошёл,
Лютый гость.
* * *
То ли реченька журчит-разливается,
То ль соловушка поёт-заливается –
Чья мелодия звенит, чья волшебная,
В небеса увлекая сердце-душеньку?
Нет, не реченька журчит-разливается,
Не соловушка поёт-заливается –
То красавица-пиге песнь чувашскую,
Песнь волшебную поёт, песнь крылатую,
В небеса увлекая сердце-душеньку…
_______________________________
Пиге – самая прекрасная девушка
ИЗ ДРУГОГО СБОРНИКА
* * *
Когда судьба сведёт на поединке
Родимых душ земные половинки:
Священный миг! – начало всех начал –
Всевышний наши души обвенчал!
Когда сольётся бренности предел
В гармонию духовных тел:
Священный миг! – невидимо и тонко
Нисходит в мир пречистый дух ребёнка.
Пока природы омывает кровь
Тончайший свет, который весь – Любовь,
Покуда женщина, прияв свой жребий вечный,
Готовится стать матерью сердечной –
Дитя любви – от мира защищен –
Во чреве тайном тайный смотрит сон
И, постигая путь свой от истоков,
Вкушает вещество природных соков.
Вся вереница жизней – от простейших –
Скользит пред ним в укрытии нежнейшем:
Когда, зачем и для чего был создан,
С каких пришёл, к каким воспрянет звёздам –
Всё в этот срок откроется ему,
Чтоб на Земле и сердцу и уму,
Забыв себя, дать нужную заботу.
Весь долгий путь, все меты для полёта
Изучит он, чтоб на Земле родимой
Осуществить свой дух необходимый.
И наконец – священное мгновенье! –
Дитя являет нам своё рожденье:
Ни цель, ни смысл ещё им не утрачен,
И мир ему понятен и прозрачен.
ДУША
Ты – зрячая очами Рафаэля,
Ты – ухом Моцарта внимающая мир,
Водящая перстами Алигьери,
Звенящая струнами русских лир,
Отметившая Пушкина чело
Бессмертием, умом и вдохновеньем,
Ты, чьим глубоким дуновеньем
Рассудок мой навеки обожгло,
Внушающая истину искусства –
Мерило мер, чьи венценосны чувства,
Незримая таинственная новь,
Я знаю гений твой:
Он весь –
Любовь!
* * *
- Сударыня, что с Вами?
говорят,
ведёте Вы чудесный
тайный образ…
- Нет. Ничего - со мною.
Никаких
чудес в моей не происходит
жизни.
- Всё, стало быть, досужести людские?
- Должно быть так.
- Но чем, скажите,
склонили Вы суровый слух небес?
- Любовью, сударь, - чудо из чудес!
- Гм… Кто ж избранник Ваш?
- Избранница-Любовь.
ПАМЯТЬ СЕРДЦА
Помню вас, в пути не встреченных,
Милых братьев и сестёр.
Слышу ваш на тихих вечерях
Светозарный разговор.
Вижу чистое горение
Ваших ласковых очей,
Чую звонкое искрение
Ваших доблестных мечей.
Знаю судеб ваших пламенных
Златоогненный мотив.
Все – пойдём тропою праведных,
Зло любовью победив.
Светом тьму веков парируя,
Не укроете – лица…
И пошлёте, знаю, миру вы
Лучезарного гонца!
ФРЕСКА СВ. ГЕОРГИЯ
Нет, не кровь тугой волною
Бьётся в сердце – душный лёд
Стиснул пястью ледяною
Голубое горло вод.
Нет, не ком слезы горючей
В глубине кипит грудной –
Алых молний ливень жгучий
Грянул в грудь земли родной.
Нет, не мел обиды лютой
Заливает огнь румян –
Столп земли в дугу согнутый
Сок пускает: бел и рдян.
Нет, не гром пленённый гордо
В недрах пламенных бурлит –
Русский дух клокочет в горле –
Золотая кровь земли.
Нет, не вражья кобылица
Бьёт копытом в вышине –
Это русский ангел мчится
По лазоревой стерне!
ДАЧНЫЙ ЭТЮД
Право, редкая удача –
Взять и выехать на дачу!
Выезжаю: друг старинный,
Путь недальний – в полчаса,
Долгий день и вечер длинный
Обещают небеса!
Небеса, затеи лета –
Разноцветная пора:
В речку мелкую (прогрета!)
Звонко плюхнуться с бугра!
Босиком – по нежным травам,
Под ногами – «куд-кудах»!
Вы, друзья мои, не правы,
Что сидите в городах!
Приезжаю: пусто, тихо,
Дверь открыта – заходи!
За плетнём цветёт гречиха,
И записочка: «Не жди!
По делам уехал в город,
Будь как дома, не серчай,
Ешь клубнику у забора,
На плите – грибы и чай!»
На столе – Державин, Пушкин,
Их соседство любо мне!
Вечер. Дождь. Часы с кукушкой
На берёзовой стене…
Не спешит мой друг старинный,
И до первых петухов –
Коротаю вечер длинный
Над собранием стихов.
ПЕСЕНКА КОРАБЕЛЬНИКОВ
Современники, соплеменники!
Все мы странники, все мы пленники –
Корабельники с корабля Земля:
Ни ветрил на нём, ни штурвал-руля.
Меж иных светил, небом движимы,
Не возвышены, не унижены –
Всё плывем, плывём мореходами,
Овеваемы непогодами.
По бескрайнему, безначальному
Морю явному, морю тайному,
Неподвижному, быстротечному,
Морю звёздному, морю вечному
Наш случайный путь иль пророческий
На века пролёг в одиночестве?
Силой грозною к отчей палубе
Для спасения или пагубы
Мы прикованы, что матросский род,
Корабельники безвоздушных вод?
В чём повинны мы, кем наказаны,
Наши крылья чьей волей связаны?
Где Колумба взять, где взять Беринга? –
Ни ответа нет, нет и берега.
Есть морской закон у землян один:
Умирать иль жить с кораблём своим.
Вижу дальний свет – золотой маяк,
Он лучи послал сквозь вселенский мрак –
Он послал Земле золотой привет…
О, Земля моя!
О, Высокий Свет!
* * *
Садилось в лес светило золотое…
В багряном оперении лучей,
Его лицо привычное, простое
Сияло мне округлостью своей!
Я думала: какое благородство
День ото дня над безднами всходить
И в беспримерном высшем донкихотстве
Так горячо и пламенно светить!
Дитя земли, ты слишком беззаботно
Приемлешь те священные дары,
Что так светло, любезно и охотно
Текут к тебе с младенческой поры –
Текут-струят надежно и неспешно,
От века в век лелея твой полёт,
А ты легко, бездумно и небрежно
Транжиришь бескорыстие высот…
Взгляни назад, в свои тысячелетья –
Постигни цель сияния светил
И ужаснись сердечным междометьем –
Во что ты дар небесный обратил:
Сочти все брани, пагубы, страданья,
Припомни зло, которым осквернил
Ты дух земли, природы, мирозданья,
Поправ закон бесхитростных светил.
О, не тебя ль в забвенье колыбельном
Вселенная поила синевой –
Не заносись в гордыне беспредельной
Пренебрегая истиной живой:
Мы в жизнь пришли, чтобы собой исполнить
Высокий смысл свободы и души,
Излить любовь и разумом наполнить
Гармонию прадевственной глуши.
* * *
Когда фруктовый урожай
Тебе подарит сад –
Прозрачной влагой напитай
Его досыта, брат,
Корма и сочный чернозём
К корням его снеси
И слово доброе о нём
И тост произнеси!
* * *
Он больше не бегал и лап не лизал –
Собачий детёныш почти замерзал.
Не день и не два он бродил по снегам,
Должно быть – молился собачьим богам.
Напрасно: ни крова, ни пищи найти
Ему не случилось на зимнем пути.
Он лёг и лежал, и сугробом оброс,
И в сердце его больше не было слёз.
Мелькают прохожие, мимо спеша, -
Неужто ничья не смутится душа?
Но кто там шагает сквозь вьюгу и снег,
Сквозь наш равнодушный, безжалостный век?
Идёт не спеша, презирая мороз,
Вот поднял щенка и с собою понёс.
Утихла пурга, и осыпался снег…
Да славится имя твоё, Человек!
ЭЛЕГИЯ
Жизнь порою щедра на подарки:
Дышит в окна сиреневый сад,
Вот сонеты Франческо Петрарки
На столе предо мною лежат…
Вещий вечер! О хлебе насущном
Позабуду, беспечная днесь –
О далёком былом, о грядущем
Так светло мне задуматься здесь,
В стороне, где безумцы-поэты
Даже слёзы певучие льют,
В стороне, где бегучие леты
Не имеют часов и минут.
Отчего загрущу – не узнаю –
О звезде, павшей в бездны морей,
О сирени, истаявшей в мае,
О прекрасной Лауре твоей…
АЛЬТЕРНАТИВА
Моим стихам, написанным так рано…
М. Цветаева
Моим стихам, написанным так поздно,
Что и смешно подумать, что – поэт,
Явившимся непрошено и грозно
Едва ль не на исходе лет,
Подкравшимся, как призрак из тумана,
В канун тридцатилетья моего,
Моим стихам, написанным не рано,
Но поздно так, что века одного
Для мастерства им явно не хватает, -
В сердцах людей, для коих жизнь и труд,
Моим стихам, как беспризорной стае
Найдётся ли приют?
АНГЕЛ НОЧИ
Кто там, в соседнем саду –
В нашем московском аду –
Пятую ночь напролёт
Райскую песню поёт…
Бедный, наивный чудак,
Свивший гнездо меж ветвей,
Знаю, в любви всё не так,
Как ты поёшь, Соловей…
Канули в те времена,
Где мы любили, как ты,
Юности нашей весна,
Розовой жизни цветы…
Знаю, тот Розовый Куст
Ранит тебя, златоуст, -
Мёртвый, у влажных корней
Будешь лежать, Соловей…
РАЗДУМЬЕ
Чем ближе к заветной черте,
Тем явственней, чётче и резче
Взывают к моей глухоте
Родимые зовы и речи.
Шепчет трава –
Дола молва:
- Меня ты не слишком любила…
- Что ты, Трава!
Ты не права –
По росе твоей я ль не ходила?
Чистый ручей
Звоном речей:
- Меня ты не очень любила…
- Что ты, Ручей,
Радость очей –
Горсть не одну пригубила!
Глыба-гора
Басом: - Сестра,
Меня ты не больно любила…
- Что ты, гора!
Помнишь, - с утра
К вершинам твоим восходила?
Чем ближе к заветной черте,
Тем явственней, зорче и краше
Взывают к моей слепоте
Родимые радости наши:
Первый росток,
Ранний цветок –
Вести земного величья!
Колос и ток –
Хлеба поток –
Простая чистая пища!
Месяц-рожок,
Звёздный стежок –
Знаки ночных отличий!
Солнца виток –
Света поток! –
Надёжный, верный обычай!
Детства пора –
Сердца игра,
Щебет ребячий и птичий!
Юности пух,
Зрелости дух -
Истин истец и добытчик!
Чем ближе к заветной черте,
Тем явственней, проще, мудрее
Взывает к моей суете
Священная жизни затея:
Рано вставать!
Не горевать
О том, чего нет и - не будет!
Руку – подать,
Песню создать -
Себе на радость и людям!
Много - любить!
И не винить
Судьбу, если счастья не будет:
Мрачен твой путь –
Труден твой путь.
Светел – значит, не труден!
Нечего есть?
Радости весть! –
И ужин твой вовсе не скуден…
Родина есть,
Дело и честь, -
Что ещё надобно людям!
Чем ближе к заветной черте,
Тем ярче, настойчивей, строже
Горят на небесном щите
Буквы… Но кто же я? Что же –
Пепел и прах?
Кровь – на устах!
Разве мы жили напрасно?
Горечь и стыд –
Мнимость обид
Так очевидна и ясна!
Огненный круг
Радостей, мук…
Бег человеческой мысли…
Детства пора –
Только ль игра?
Нет – проба крыльев и высей:
Первый виток –
Неба глоток! –
Жадно, доверчиво, страстно!
Времени ток –
Последний виток…
Жизнь, ты была прекрасна!
КАНУН
Я шла домой, задумавшись глубоко –
До мысли той, откуда ничего
Уже не ведомо… Внезапно издалёка
Коснулось нечто слуха моего.
Я вздрогнула: мучительно знакомо
Пронзил меня тревожный голосок,
И – замерла, предчувствием влекома,
Всем слухом обратясь на этот зов.
Едва дыша, в острейшем напряженье,
Внимала я беззвучной синеве…
Но вот – неуловимое движенье
Воздушное скользнуло по траве!
Что ж вижу я? Идёт ко мне по полю –
В сопровожденье радуги и птиц –
Дитя, знакомое до пальчика, до боли,
До белобрысых стрелочек ресниц,
До ссадин на локтях и на коленях,
До чистого младенческого лба –
Как мне знакома эта худоба
Под платьицем в лошадках и оленях…
Недетский взор был кроток и печален,
Когда она предстала предо мной:
На мой вопрос немой не отвечает,
Стыдливо прячет что-то за спиной.
Глядит, молчит. И только слёзы льются
На старенькое платьице её…
От горя я готова задохнуться:
- О, бедное, прекрасное моё!
Дитя моё! Всевидящие слёзы
О чём твои? И кто ты – расскажи! -
Я прошептала. – Да минуют грозы
Безгрешный мир младенческой души!
- Я это ты, - дитя мне отвечало. -
Несчастная, я плачу о тебе –
О том, что ты глуха к своей судьбе… -
И головой так странно покачала,
И как-то странно, боком, отошла…
И что-то сделалось в тот миг со мною:
- Неправда! я… я – счастлива была…
Гляжу ей вслед и вижу: за спиною
Два белоснежных крохотных крыла.
* * *
Зачем прекрасное всегда
Печалью в сердце отзовётся,
Слезой нечаянной прольётся,
Прервёт улыбку без труда?
Зачем, славянская душа,
Тебе печаловаться – мило,
Зачем ты радость позабыла,
К земному подвигу спеша?
Зачем доверчиво и строго
Ты в небо синее глядишь:
Иль прозреваешь бездны Бога,
Или иные бездны зришь?
Или, прияв венец терновый –
Залог бессмертия живой,
Сей взор печальный, взор суровый
Провидит грозный жребий твой?
* * *
Мой брат! Эти трубные гласы
Зовут нас в нелёгкий поход –
Светило космической расы
Над миром забвенья встаёт…
Где меч твой, копьё и кольчуга?
Сыщи свои латы и шлем,
Буди задремавшего друга –
Мы в Новый идём Вифлеем!
Знамёна священного братства
Над воинством нашим горят –
Столетья постыдного рабства
Стряхнём с человечества, брат!
Последняя близится битва –
Прольём же за Господа кровь:
Защитой да будет молитва,
Оружьем да будет любовь!
Где меч твой, копьё и кольчуга?
Где воина доблестный вид?
Ни часа у нас для досуга –
Звезда Вифлеема горит!