Высоцкий и Суслов
Висела плетка на гвозде.
Ждала, дремала.
Подумал я – видать, везде
она бывала:
спин исхлестала без числа –
ей подневольных,
хребтов без счету посекла
в рудничных штольнях...
Хозяин плетки – старичок –
опрятный, чинный,
напоминал лесной сморчок
иссохшей миной.
Меня зазвал он погостить
к себе на дачу,
чтоб по рюмашке пропустить
да «посудачить»...
Сперва он скалился хитро,
сверкал очками.
Все предлагал мне осетров
с окороками.
Когда же я гитару взял,
он очень скоро
забыл про вермута бокал,
закусок гору.
Я два часа без пауз пел,
как заведенный.
Он, замерев, мне в рот глядел –
завороженный.
Когда ж «прогон» я завершил
свой музыкальный,
по-свойски он заговорил,
вполне лояльно:
«Володя, я считал шансон
низов утехой.
Мне импонирует Кобзон
с Эдитой Пьехой.
Но ваши песни – важный штрих –
берут идеей.
От духоты назвал бы их
я панацеей.
Что несомненно – вы артист
большого дара.
В душе – наивный коммунист,
как Че Гевара.
Грамзапись мы вам запретим –
уж не сердитесь.
Союзу именно таким
вы пригодитесь.
А плетка, что смутила вас –
отца вещица.
Он ею гурт буренок пас
лет этак тридцать.
Надеюсь, что и я «пастух»
вполне пристойный…
Советским людям нужен луг,
не только стойло…»
1982